Ваще-то я хотела знать, что будет с моей работой. Видимо, намек на то, что надо уходить не раньше 20:00.

Ирландское гадание ко Дню святого Патрика

Что скажет тебе Ирландская мудрость?

@темы: off

---

Off:17.03

У меня первые месяцы на новом месте работы похожи на беременность. Детей у меня нет, поэтому говорю условно.

Тебя ебут собеседуют. И вот, Вас взяли! Оплодотворили, так сказать. Первые дни ты мотаешься как оливка в стакане мартини, осознавая куда ты попал, а потом начинается реальная работа. И первые два-три месяца тебя периодически пидорасит и тошнит, ты не знаешь, правильно ли всё делаешь и т.д. В итоге, где-то начиная с 4 месяца и дальше - ты свыкаешься, вживаешься.

Не знаю, что в итоге должно родиться на работе спустя 9 месяцев, так как сама дольше полугода пока не сидела на месте, уходя на повышение.

Бля, получается моя последняя беременность работа закончилась выкидышем.

Что я несу, Боже.

@темы: Off

---

fic: фестовые заявки

Выкладываю в общий пост свои исполнения с феста, чтоб спустя многие годы краснеть перечитывать.

Название: Сладкая бомба
Автор:  фиолетовый фюрер
Фэндом: Kingsman: Секретная служба
Пейринг: Мерлин/ Гарри
Рейтинг: PG
Жанры: драмма, роуманс
Размер: Миди
Статус: не закончен
Предупреждение: не вычитан
От автора: Написано по заявке 1.31. Приквел. Гарри/Мерлин. Молодые Мерлин и Галахад, учебка для шпионов, противостояние, переходящее в жаркие отношения(и/или дружбу).

Сэр гражданин Мерлин посмотрел на люстру и ни с того ни с сего начал:
-О вы, пропитанные духом западного материализма, низкого меркантилизма и утилитаризма, чьё спиритуальное убожество не способно подняться над мраком и хаосом мелких угрюмых забот....
— "Понедельник начинается в субботу", братья Стругацкие

Пикает «сердечная машина», как её называет Эгзи, отсчитывая размеренный пульс агента Галахада. Сам Эгзи болтает ногами в кресле неподалеку от койки с Гарри и разглядывает то больного, то спину Мерлина, копающегося в планшете. Эгзи скучно, от стучит подошвой по ножке кресла в такт пульсоксиметру
Тук. Пип. Тук. Пип.
-Мерлин?
Тук.
-Да?
Пип.
-А как ты познакомился с Гарри?
Тук.
Пип.
Тук.
-На работе.
Пип.
-И вы подружились?
Тук. Пип. Тук. Пип. Эгзи от любопытства начинает колотить ногами по креслу, вглядываясь в синеву мерлиновского джемпера в поисках ответа. Тук-тук-тук-тук-тук.
Мерлин закатывает глаза и присаживается на край койки, где умиротворенно лежит бледный Гарри с непривычной щетиной и растрепанными волосами.
«Ты не против?»
Пип. Пип.
«Придется немного приукрасить.»
Мерлин вздыхает.
-Это было в 1980 году, мы попали на отбор в Кингсмэн.
***
Заходит еще один, кажется, последний - высокий, с русой копной волос, темно-синем клубном костюме; такой же авантажный как и другие, но еще и с особо самодовольной улыбкой. Он жмет всем руки, миролюбиво улыбаясь, а затем направляется к Малькольму. Тот с досадой отмечает, что единственная незанятая кровать - рядом с ним, а это значит, что Малькольму теперь придётся разговаривать с этим лучезарным молодым человеком по вечерам и выслушивать истории о том, какую дурную фасоль дают в столовой Оксфорда, как однажды он упал с отцовской лошади и как когда-то его пра-пра-пра-прадед служил короне и чуть ли не сам подтирал зад адмиралу Нельсону накануне Трафальгарской битвы. Этого всего Малкольм нахлебался в нелюбимой им частной школе в Чартерхаузе.
- Гарри Харт, - представляется молодой человек весьма приятным располагающим голосом, а у Малькольма возникает ощущение, что от него ждут аплодисментов по этому поводу.
- Малькольм Линдт, - отвечает он и жмет руку.
Новый сосед раскладывает вещи, доставая из кожаной дорожной сумки многочисленное добро - Малькольм клянется, что не уместил бы в такую сумку и половины этого барахла. И зачем ему две расчески?
Заметив взгляд Малькольма, Гарри поворачивается к нему, вновь одаривая вежливой улыбкой.
-А Вы к нам, Малькольм, прямиком из армии Её Величества?
Малькольм рефлекторно проводит ладонью по бритой почти под ноль голове. Не похоже, чтобы новый сосед пытался его обидеть, но Малькольму - обидно и неловко.
-К «вам»? - пытаясь скрыть досаду, улыбается Малкольм. Впрочем, весьма недоброй улыбкой.
Гарри хмыкает, задерживая на Малкольме взгляд, и возвращается к своему делу. Малкольм готов поклясться, что чувствует запах дорогого одеколона, презрения и надвигающейся войны.

***

-… поэтому собака - это важнейшая часть вашей программы, - подытоживает Артур Кинг, оглядывая шеренгу новобранцев строгим взглядом и вызывая безотчетное чувство благоговения у молодежи. Их переодели в одинаковые серые комбинезоны, но некоторые (Малкольм косится на Гарри) носят его будто это боевой мундир с орденами. Артур после театральной паузы продолжает:
- Выберите собаку, которая вам нравится, и которая будет вам верным другом. У вас есть 30 секунд.

Малкольм доволен. Пришлось поставить подножку рыжему пареньку (Терренс, кажется), который посягнул на его собаку, но зато теперь маленький щенок добермана с высунутым от любопытства языком сидит рядом с его ногой. Кажется, он тоже доволен доставшимся хозяином.
Малкольм по привычке переводит взгляд на Гарри и видит рядом с его ногой какую-то маленькую коричневую штуку, отдаленно напоминающую пушистую половую тряпку не первой свежести.
-Болонка, серьезно? - не выдерживает Малкольм, с трудом подавляя смех.
- Это йоркширский терьер, - строго говорит Гарри с таким видом, будто Малкольм перепутал огурец и банан.
- Это должно было звучать лучше?
Гарри отворачивается, вздернув подбородок, и не желает признавать своей тактической ошибки. Шерстяной комок у ноги мерзко тявкает фальцетом, а Малкольм рядом начинает давиться смехом.


Недели летят быстро. Арчи, так назвал собаку Малкольм, вымахал в два раза и Линд старается не задумываться, каких размеров Арчи будет через пару месяцев. Они бегают кросс, во время которого Малкольм поскальзывается и летит в кювет, а пробегающий мимо Гарри заявляет что-то про «успешное достижение социального дна» - Малкольм приходит на финиш первым, очень злым и грязным. Они пишут тесты по истории дипломатических отношений - Гарри не делает ни одной ошибки. Общая комната постепенно пустеет - их остается четыре человека, хотя для Малкольма человек все это время один. Мозолящая глаза улыбка, русые уложенные волосы и безгранично высокая самооценка Гарри Харта составляет первоклассную конкуренцию Малкольму в состязании по величине эго. Остальные остаются далеко позади, их существование не приносит никаких эмоций Малкольму. С Гарри от чего-то иначе - у Малкольма чешутся руки, его бесит в Гарри почти всё: его надменный взгляд, легкая небрежность, когда он «побеждает» - будто иных вариантов и не было.

***

Это предпоследнее задание. Артур говорит, оно потребует собранности, интеллекта и решительности - Малкольм собран, эрудирован и решителен как никогда. «Ошибка может стоить кому-то жизни, - загадочно добавляет Артур накануне, - Не позвольте эмоциями лишить вас шанса на работу в Кингсмен и жизни при всех конечностях». Малкольм уверен - это задание он выполнит лучшим образом.
На следующее утро им сообщают, что необходимо подготовиться к выходу в свет - что-то внутри Малкольма обрывается. Ему не надо смотреть на Харта, чтобы знать, что тот слегка улыбается.
Малкольму неуютно в строгом черном костюме, он не чувствует себя уверенно или блистательно, подобно своим конкурентам. Пока Малкольм пытается смириться со своим внешним видом, Гарри уже больше пяти минут стоит в майке и трусах над разложенными на кровати галстуками разных оттенков синего и задумчиво стучит пальцем по губам.

Их втроем (помимо Гарри и Малкольма в команде остался только весьма толковый, но слабовольный паренек по имени Лоуренс) везут в какой-то особняк. Краем уха Малкольм слушает информацию про прием высокопоставленных лиц и озвучиваемый список приглашенных. От вчерашней самоуверенности остается только вакуум где-то в районе желудка.

Без каких-либо комментариев их оставляют у входа в особняк, где их встречает дворецкий и, любезно всем кивая, провожает их в зал, где в самом разгаре светское мероприятие самого высокого уровня. Малкольму слепит глаза от блеска фужеров, драгоценностей, позолоты на мебели - можно сказать, что он дезориентирован. Гарри – нет, он видит знакомую ему пожилую пару и беседует с ними, ловко перехватывая шампанское с проплывающего мимо подноса. Время тянется вечность. Малкольм находит себе пристанище рядом с выходом в галерею, рассматривая семейные портреты 19 века - заводить какие-то знакомства ему абсолютно не хочется.
Внезапно он слышит какой-то шум, и публика затихает, обращая взор на мужчину лет 40 с бокалом шампанского - хозяина мероприятия.
-Господа, - говорит он, - и любезные дамы, - он отвешивает небольшой поклон, - Позвольте мне поблагодарить вас за то, что смогли присоединиться к празднованию моего скромного юбилея. Вы знаете, что я и в молодости не был авантюристом, а сейчас и вовсе зануда…
«Вздор!» - выкрикивает кто-то из гостей и в зале ненадолго звучит смех.
-… И всё же, - улыбаясь, продолжает именинник, - надеюсь, никто не умрет сегодня от скуки.
В зал ввозят праздничный торт - белую кремовую махину, украшенную розами и перламутровыми бусинами. Малкольма, не евшего ничего весь вечер, отчего-то начинает подташнивать. Он оглядывается на Гарри - тот все так же улыбается, но внимательно наблюдает за происходящим. Именинник, обмениваясь бессмысленными фразами с гостями и широко улыбаясь, берет длинный кондитерский нож и режет торт. Малкольм уже теряет какой-либо интерес к происходящему, как вдруг замечает какую-то сутолоку вокруг именинника с тортом. Мужчина что-то энергично обсуждает с прислугой, которая разводит руками и качает головой. Малкольм отходит от опостылевшего портрета сэра Генри и, огибая беседующие парочки, приближается к центру событий. Гарри, заметивший это, вежливо откланивается и следует за ним.
- На сладкое потянуло? - шепчет Гарри Малкольму, от чего по шее у того пробегает холодок. Малкольм делает жест рукой - «отвали» и прислушивается. «Марта, я повторяю: торт не режется… Это твоя задача узнать, почему в торте что-то….Будь добра!»
Служанка в расстроенных чувствах спешит из зала, а хозяин вечеринки вступает с кем-то в оживленную беседу, откладывая нож на поднос. Слегка задевая Мерлина, Гарри подается вперед к торту и склоняется к нему, чуть ли не тыкаясь носом в гору сливок. Он стоит так около 30 секунд, а затем возвращается к удивленному Малкольму.
-Там что-то тикает, - шепчет Гарри на ухо Малкольму. Тот одаривает его весьма выразительным взглядом, - Там бомба, - напряженно объясняет Харт.
Малкольм смотрит на торт, а затем на Гарри.
- Тебе шампанское в голову ударило? Что ты несешь? - шепчет Малкольм, но у Гарри такое бледное лицо, что шутить и подкалывать не хочется. Малкольм решительно подходит к торту и прислушивается. Чем дольше он стоит, тем четче он слышит тихое, но четкое щелканье, доносящееся из горы крема. Он быстро возвращается к Гарри, гипнотизирующему торт.
- Нужно знать наверняка, - рационально заявляет Малкольм. Гарри кивает, все еще уставившись на торт. Они смотрят на него еще минуту. Ничего не происходит. Внезапно Гарри резко подходит к торту, будто на секунду мешкается, а затем решительным движением руки сносит торт с подноса.
- Ты что творишь? - шипит Малкольм, подскакивая к Гарри.
Раздается грохот, кто-то охает и все обращают взгляд на Гарри. Малкольм приходит в себя и смотрит на пол - среди кондитерского хаоса валяется небольшой деревянный ящичек. Именинник, хотевший было выразить недовольство, также обращает внимание на посторонний предмет.
- Что это за…?
- Мистер Морган, - обращается к хозяину Гарри, - прошу прощения за торт, но, кажется, есть небольшая проблема.
Малкольм сверлит глазами ящик. Тот весьма отчетливо пикает.
- Точнее большая проблема, - добавляет он.
Подоспевший к эпицентру событий Лоуренс молчит первую минуту, а затем довольно громко заявляет:
-Только не говори мне, что это гребенная…, - Малкольм зажимает ему рот рукой и шипит: - … бомба, идиот. Она самая, так что молчи.
Но оказывается поздно - десятки глаз обращены на трех молодых людей, именинника, почивший торт и загадочную коробку на полу. В зале воцаряется тишина.
- Уважаемые гости, - вдруг громко заявляет Гарри, не обращая внимание на удивленное лицо мистера Моргана на фоне, - мы вынуждены попросить вас скорее покинуть дом на безопасное расстояние, - его голос слегка дрожит, но Гарри не на секунду не запинается.
Поднимается шум с требованием объяснений. Кто-то спешит поскорее уйти, кто-то выражает удивление, недовольство. Кто-то смеется.

- Я выведу людей, - заявляет Лоуренс и Малкольм видит, что его щеки горят, а глаза блестят. Наверное, от страха.
- Проследи, что бы вышли люди со всех этажей, - добавляет Малкольм, понимая, что от Лоуренса больше помощи не будет. Лоуренс кивает и начинает что-то кричать возбужденной толпе, увлекая её за собой.

Малкольм склоняется над ящиком, который слегка треснул при падении.
-Кретин, - бормочет Малкольм.
-Что? - опустившийся на колени рядом Гарри не может скрыть удивления, - это ты мне?
-Да, - рявкает Малкольм, - только кретину в голову может прийти идея скинуть потенциальную бомбу на пол!
Гарри собирается возразить, но вдруг коробка замолкает. Они переглядываются. Никакого пиканья, ни единого звука.
-Может?…
-Не знаю.
«До финального запуска осталось, - внезапно говорит коробка назидательно, выдерживая паузу, - две минуты»
Гарри хватает коробку и раскрывает её. Мерлин до последнего момента надеется, что там диктофон или еще какое-то хитрое приспособление для обмана, но нет. Там - весьма прозаичная бомба с просматриваемыми проводами и взрывчаткой.
-Самодельная бомба, - озвучивает вслух Малкольм.
-Настоящая? - взволновано бормочет Гарри.
Малкольм не знает наверняка, но проверить можно только одним способом.
-Мы можем еще уйти, - замечает Гарри.
Малкольм качает головой - масштаб взрыва неизвестен. На часах - 1:40…1:39…
Малкольм думает. Точнее, совершает жалки попытки - разум кричит, что нужно бежать, что он в жизни не обезвреживал бомбы, что есть шанс, что им повезет, и взрыв может еще их не задеть.
-Можешь уйти, - сухо говорит Малкольм, оборачиваясь на Гарри.
Тот молчит и не двигается. На его лице только невероятное напряжение.
1:29…1:28…
- Взрывчатка наглухо прикреплена к аккумулятору, от него идет провод к таймеру, - наконец сообщает Гарри, - если отсоединить провод от аккумулятора…
Гарри подбирает с пола крупные ножницы для распаковки подарков, валяющихся неподалеку, готовый перерезать провод.
- То, скорее всего, сработает автоматическая активация, - Малкольм не уверен, но не готов рисковать, - нужно деактивировать таймер.
Гарри кивает. Весь его шикарный костюм - в торте и засохшем креме, любовно уложенные волосы растрёпаны. Малкольм сам чувствует на губах сладкий привкус, мешающий ему думать. Извилины мозга будто оборвались и плавают в желе, изредка соприкасаясь и рождая какие-то бессвязные мысли. Малкольма вдруг осеняет - он вскакивает с пола.
- Нужно сделать замкнутую электрическую цепь для аккумулятора! Тогда не сработает автоматический запуск, но мы сможем отключить таймер!
Гарри требуется пара жизненно важных секунд для осмысления. 1:10…1:09…
Он смотрит снизу вверх на Малкольма и постепенно осознает сказанное Линдтом. Он энергично кивает и обращается к бомбе.
-Нам нужно подключить еще один провод к проводу аккумулятора и соединить с ним же, чтоб ток шел по кругу, - иногда срываясь на хрип продолжает Малкольм, попутно хватая первый попавшийся нож со стола - провод необходимо оголить.
-Я сделаю это, - Гарри приходит в себя и протягивает руку за ножом. Слегка трясущиеся руки так и норовят подвести его, а Малкольм еле сдерживается, чтобы не начать подгонять Гарри - часы неумолимо отсчитывают остаток их жизней.
-Готово, - говорит Гарри, отбрасывая нож, - Подключаем провод.
Они застывают, глядя друг на друга.
-Где взять проводник? … - Гарри тихо озвучивает то, что вопит у себя в голове Малкольм. Где-то в доме должна быть кладовка… Или может…телефон. Только где?
Незаконченные мысли заглушаются пиканьем бомбы 1:00…00:59…
Быть может, что-то надо сделать, но Малкольм просто смотрит на красные цифры, на удивление спокойно понимая, что они обозначают. 58…57…56…
-Я знаю! - вскрикивает Гарри, - Малкольм, скорее, найди мюзле!
Малкольм вскакивает, спотыкаясь, бежит, но резко останавливается.
-Что?! - на его лице - ужас, потому что Гарри , очевидно, от напряжения мог сойти с ума, а это не оставляет никакой надежды на спасение.
-Мюзле! - чуть ли не орет ему Гарри, а Малкольм готовится погибнуть вместе с полоумным парнем, который ему даже никогда не нравился.
Гарри в упор смотрит на Малкольма, стоящего среди разбросанных стульев и тарелок.
-Мюз-ле, - повторяет он уже спокойно, - проводка на бутылке с шампанским. Малкольм округляет глаза и срывается с места. Он хватает первую попавшуюся бутылку нераскрытого шампанского и срывает с него пробку, попутно чуть не выбивая себе глаз. Он на бегу раскручивает сплетенную проволоку и падает на колени рядом с Гарри. Малкольм выдыхает. На таймере - 25 секунд. Малкольм медленно подносит проволоку к оголенному проводу.
-Стой! - хрипло говорит Гарри, - Ток.
Малкольм понимает, о чем речь. Его ударит током, и он дернет провод, рискуя вырвать все провода под корень. 21…20…
Нет. Малкольм умирать не собирается. Только не тогда, когда они уже почти справились. Он срывается с места, тремя широкими шагами пересекая зал по направлению к подносу с едой и сервировочным столиком. Выхватив оттуда сосуд с маслом и, расплескивая его по дороге, он снова оказывается рядом бомбой. 17…16… Малкольм выливает масло себе на руки. Гарри с тревогой смотрит на него.
-Поможет? - с сомнением говорит он.
- Держи меня за руку, - говорит Малкольм, держа перед собой проволоку из-под шампанского в правой руке, блестящей от масла. Гарри вздергивает бровь, но без лишних вопросов хватает Малкольма за руку, крепко сжимая его ладонь.
- Не за левую, за правую, - говорит Малкольм, крутя проволокой перед носом Гарри. Тот мог бы смутиться, но времени на это нет - он обхватывает скользкое запястье Малкольма одной рукой и держит его за предплечье другой. Они синхронно наклоняются к бомбе.
Проволока так и норовит выскользнуть из и без того содрогающихся пальцев Малкольма. Когда он все же прикасается к проводу, проволокой в руку ударяет разряд, почти парализующий пальцы. Малкольм сжимает челюсти, чтобы не выронить проволоку, а Гарри крепко обхватывает его предплечье, впиваясь ногтями в кожу. Малкольм с трудом прикручивает её к проводу, сдерживая дрожь в пальцах и боль в руке.
- Еще раз, - шепчет Гарри, все больнее сжимая руку Малкольма. Тот что-то шипит в ответ. 11…10… Малкольм загибает проволоку и прикасается вторым концом проволоки к тому же проводу. Нервные окончания не выдерживают напряжения, и Малкольм перестает чувствовать свои пальцы, ощущая только окутывающую боль. Из последних сил он закручивает проволоку и одергивает руку, сдерживаемую Гарри.
- Режь! - осипшим голосом говорит он Гарри. Гарри подносит подарочные ножницы к корню провода, подсоединенного к таймеру. На табло - 7 секунд.
- А если ты плохо подсоединил? - зачем-то произносит Гарри и, не давая Малкольму времени на ответ, режет провод.
Малкольм закрывает глаза, готовый быть объятым огнем и отправиться ад, но ничего не происходит. Табло таймера больше ничего не показывает. Малкольм слышит, как громко выдыхает Гарри. В ушах пульсирует кровь и Малкольм не находит ничего лучше как просто растянуться на полу и окончательно уделаться в торте.

Их забирает машина спустя 20 минут. Артур сообщает им, что задание успешно выполнено и помимо своих жизней молодые люди спасли и весьма ценный архитектурный комплекс. Малкольм слишком устал, чтобы как-то реагировать на подобные заявления - всю дорогу «домой» он смотрит в окно.

Он еще никогда не был так рад своей убогой койке, а Арчи и вовсе был вне себя от радости, вылизывая побывавшего сегодня одной ногой в могиле хозяина с ног до головы. Вероятно, дело было в креме, смешавшемся с клетками ДНК Малкольма, но тот предпочел думать иначе.
Они остаются в комнате одни - Лоуренса в тот же вечер отправляют домой. Они молчат, прокручивая в голове минувшие события. Малкольм даже не обращает внимания на борьбу Гарри со слипшимися от крема волосами, где в ход пошли все две расчески. Малкольм избавляется от ненавистного костюма - после сегодняшнего вечера он точно его больше никогда не наденет. Рубашка тоже отправляется на пол. Малкольм собирается снять майку, когда ловит на себе взгляд Гарри. Лицо последнего ничего не выражает, он просто смотрит. Впрочем, сразу отводит взгляд.
-Что-то интересует? - спрашивает Малкольм, сам не зная с какой целью, и сразу ругает себя за бессмысленную болтовню.
- Уж точно не стриптиз в твоем исполнении, - поджимает губы Гарри.
Малкольм пожимает плечами, стягивает майку, сгребает полотенце и мыло и снова чувствует спиной чужой взгляд.
- Точно? - Малкольм косится на Гарри. Тот снова отводит взгляд, на этот раз уткнувшись в какой-то буклет на своей кровати.
- Точно. Это не я сегодня просил «Держи меня за руку, Гарри», - иронично сообщает Харт, и Малкольм убедившись, что Гарри окончательно отошел от шока, отправляется избавляться от последствий предотвращенного террористического акта.

Они проходят первичное обучение. Для новоиспеченного агента Галахада - освоение всей боевой амуниции, точечных ударов, а также делового этикета. Для агента Мерлина - знакомство с передовой техникой и обучение криптографии. У Малкольма нет времени предаваться тоске из-за упущенной возможности стать рыцарем - в его распоряжении теперь уникальные микронаушники, через которые он связывается со всеми агентами, последняя разработка - переносной компьютер, который весит всего 4 кг, многочисленные волшебные устройства и штат из 10 человек в подчинении. Он разогнался как скоростной поезд - глаза Мерлина везде от Токио до Парижа, он звучит в голове каждого агента. “Я в Вас не ошибся, Мерлин.” - заявляет Артур Малкольму. Тот благодарно кивает - “Спасибо, сэр”, параллельно отправляя Гавейну координаты его цели. О Рождестве Малкольм вспоминает только в канун - кто-то оставил на его столе имбирные пряники в виде аккуратных елочек. Через четыре месяца Малкольму кажется, что он всю жизнь готовился именно для этой должности.
Утро агентов начинается исправно с голоса Мерлина:

-Гавейн, доброе утро. Необходимая информация по объекту будет передана с курьером. Ждите дальнейших координат.
-Принял. Благодарю, Мерлин.

-Сэр Барс?
-Мерлин?
- Сегодня в 13:00 заседание членов комитета по безопасности. Господин Н также будет там.
-Спасибо.

-Ланселот, предполагаемая цель движется на товарном судне по маршруту Каракас - Панама с остановкой в Бараннкильи.
-Принял. Сколько есть времени?
-Два с половиной часа.
-Прекрасно! Так можно и в кафе успеть.

-Галахад, в 15:30 необходимо явиться в офис к Артуру - он ждет отчет по внутреннему состоянию АСАЛА.
В ответ - тишина и легкое шипение связи.
-Галахад, - повторяет он.
Ничего.
-Галахад, меня слышно? Вы чем там заняты?
-Завтракаю, - наконец отвечает знакомый неспешный голос.
-Приятного аппетита, - вздыхает Мерлин и трет переносицу. С Галахадом по-другому не бывает.
- Благодарю. Должен признаться, - продолжает Гарри, - никак не могу проснуться, пока не услышу Ваш голос у себя в голове, агент Мерлин.
Малкольм закатывает глаза. Эта беседа может растянуться на 10 минут, если начать препираться.
- Вы приняли информацию, Галахад? - вздыхает он.
- Да, - Мерлин собирается переключиться, но Гарри продолжает, - Однако скажу честно - аппетит у меня всегда недурен.
-Гарри! - не выдерживает Мерлин, - в 15:30 у Артура, конец связи.
Мерлин выключает на время приемник и поджимает губы, складывая руки на груди. Готов поспорить - Гарри сейчас с победной улыбкой наслаждается бобами. Надо бы и ему позавтракать. А еще - вправить Галахаду мозги.

***
На улице - начало мая. Должна зеленеть трава, цвести шиповник, а душу наполнять свежесть обновленной природы. Вместо этого по крыше барабанит грибной дождик, деревья еле-еле удерживают скудную листву, а о солнце мечтать и не приходится. Гарри отмечает, что выражение лица у Мерлина - под стать погоде. За последние пару месяцев Мерлин будто резко повзрослел, выпрямился, а от былой, пусть и едва заметной, неуверенности не осталось и следа. Он сидит напротив серьезный, в черной рубашке без галстука, с обритой головой и неизменно поджатыми губами.
Что-то интересует? - спрашивает он, отмечая интерес Галахада.
Гарри слегка смущается - неужели намеренная ретроспектива? Но на лице Мерлина (язык не поворачивается называть его Малкольмом) нет ни намека на иронию или ностальгию. Гарри отмечает, что выглядит Мерлин измотанным и скучным. Сам Гарри вовсе не изменился. Разве что костюм, сшитый на заказ у Кингсман сидит на нем еще лучше, чем прежние.
-Господа, - двери распахиваются и в кабинет бодрым шагом входит Артур. В руке папка, на губах сдержанная улыбка, - Спасибо, что подошли.
Он опускается на стул во главе стола, складывая руки замком.
Думаю, в последний раз видел вас вместе в тот памятный день, когда вы к нам присоединились, верно?
Гарри кивает слегка улыбаясь. Мерлин внимательно слушает, не двигаясь. Артур одаривает отеческим взглядом обоих и продолжает:
Естественно, дело не в этом. Я собрал вас здесь, чтобы сообщить о задании...
***
-Ужасно, - говорит Мерлин.
-Прекрасно, - отвечает Галахад.
- На самом деле, мне абсолютно все равно, - улыбается Артур, - Ваше мнения я спросил из вежливости. Это Ваше первое задание в “поле”, агент Галахад. Оно может быть настолько же сложным, насколько легким. Именно поэтому я хочу, чтобы Мерлин отправился с Вами.
- Конечно, сэр, - кивает Гарри, улыбаясь.
-Да, сэр, - пресно говорит Мерлин.

Было несколько причин, по которым Мерлин был не в восторге от предстоящего дела. Во-первых, ему пришлось оставить все свои бесконечные дела на своих подопечных, которые бог знает что могут натворить. Во-вторых, Арчи пришлось отвести к матушке, которая не представляла, что делать с огромным боевым псом. В-третьих, Галахад - ходячее напоминание о том, чем сам Малкольм не стал. В-четвертых…
Я ненавижу Олимпийские игры, - говорит Мерлин, целенаправленно шагая к трапу самолета.
Как можно ненавидеть Олимпийские игры? - без доли сарказма перекрикивает шум мотора Галахад. От ветра на взлетном поле его прическа превратилась в нечто хаотическое, и он отдаленно напоминает Мистера Пикуля в дорогом костюме. В ответ Мерлин что-то говорит о “регрессии политических конфликтов”, “конфронтации моральных ориентиров с самой идеей спорта”. И в итоге, где-то на фразе об исторических параллелях с архаичными видами жертвоприношений Галахад перестает его слушать. Расположившись в самолете, Гарри выуживает из сумки потертый кожаный томик, заказывает виски и, перекинув ногу на ногу, самозабвенно принимается читать. Мерлин посматривает на него исподлобья и тоже заказывает виски. В конце-концов, пить на работе в Кингсман - традиция.
Достоевский? - хмыкает Мерлин. То ли это виски, то ли мандраж, но внезапно ему очень хочется поговорить с кем-то, пусть это даже Гарри, - Собираешься за три часа постичь таинственную русскую душу?
Я прихожу к выводу, что таинственной русская душа считается именно из-за того, что все пытаются постичь её через Достоевского, -Галахад ухмыляется, делая небольшой глоток. Мерлин слабо улыбается, расслабляясь в кресле. Возможно, это задание не будет таким уж неприятным.

Москва встречает их солнцем, легким ветром и серыми бетонными зданиями.
Черт подери, а ведь погода у коммунистов получше нашей будет, м? - улыбается Гарри. Их встречает двойной агент по имени Володя (имя, которое, впрочем, не представляется возможным произнести ни Гарри, ни Малкольму). Их легенда - журналист и фотограф Сандей экспресс. Их цель - мониторинг деятельности представителей Организации Стран Варшавского Договора. Они едут сквозь вылизанную начисто Москву, а Володя на ломаном английском рассказывает им о жизненной необходимости попробовать здешний пломбир. У Мерлина рябит в глазах от обилия красных флагов и изображений улыбающегося мишки в белой майке. Гарри с легкой улыбкой разглядывает прохожих, расстегнув пуговицы на пиджаке.
Их заселяют в огромный номер в новой гостинице - две комнаты, одна ванная. Несмотря на весьма приземленный вкус апартаментов, с точки зрения Гарри, он доволен. Он оглядывается на Мерлина - тот, как всегда, нечитаем, но разгладившаяся на лбу морщина не остается незамеченной. Сразу по приезде в гостиницу их “гид” рассказывает основные моменты их задания. Конечно, завуалированно - в том, что за ними слежка нет сомнений.
Товарищи, - наконец говорит Володя, - если что-то понадобится - обращайтесь. Не забудьте про пломбир.
Он крепко жмет агентам руки и уходит.
Видимо, читать надо было Горького, - сообщает Гарри, оглядываясь по сторонам. По холлу бегают розовощекие дети местных делегатов, красивые женщины в однотипных нарядах с интересом рассматривают Гарри. Тот нарочно принимает вальяжную позу, облокотившись на стойку регистрации. Его шея кажется невероятно длинной, с двумя глубокими впадинами, Гарри изгибает её подобно лани, слегка откидывая волосы.
“Вот олень,” - думает Мерлин, наблюдая за Галахадом.
Они отправляются обедать в кафе, где Гарри долго не верит в возможность такой маленькой суммы за обед, гуляют по центру и под вечер возвращаются в отель. Там Гарри разливает по стаканам сомнительного вида алкогольный напиток красного цвета, пахнущий ягодами. Он скидывает пиджак и уютно усаживается в кресле.
Великолепный город, - говорит он. Мерлин садится напротив и вытягивает ноги.
Согласен.
И весьма приятные люди, - продолжает Гарри. Свободной рукой он стучит по ручке кресла: пробел-точка, точка-пробел… “Нас слушают”. Мерлин кивает.
Да, весьма прогрессивный рабочий класс, - говорит Мерлин, стуча ногтем по дереву ручки: “Какой план?”
Счастливые люди, - соглашается Гарри - “Будем отслеживать поляков и болгар, по возможности - румынов”.
Действительно, похоже, что СССР - это заря новой цивилизации. - “Установим контакт?”
Всегда буду голосовать за лейбористов, - говорит Гарри, от чего Мерлин чуть не давится настойкой. “Было бы с кем устанавливать - все приедут в течение двух дней”.
Согласен, - улыбаясь говорит Мерлин.

Они замолкают. Мерлин переводит взгляд с пальцев Галахада на его лицо и отмечает, что на щеках Гарри появился румянец - ликер оказывается весьма крепким. Из расстегнутого воротника рубашки виднеется длинная, нареченная Мерлином “оленьей”, шея все с теми же впадинами и слегка выступающими венами. Мерлин отрывает взгляд от шеи Галахада, тут же натыкаясь на острый и прямой взгляд глаз напротив.
-Что-то интересует? - хрипло говорит Гарри. Мерлин будто осязает его волнение - это ему нравится.
- Только победа диктатуры пролетариата, - отвечает Мерлин, осушая стакан до конца. “Есть что предложить?” - неспешно простукивает Мерлин.
Сосредоточенный на расшифровке кода Морзе Гарри вдруг краснеет еще сильнее - он прикусывает губу, слегка ерзает в кресле. Глаза Мерлина кажутся черными, всепоглощающими.
А как же гражданские свободы? - выдыхает Гарри.
Что происходит? Быть может он устал, заболел или опьянел? Мерлин? Мерлин… Малкольм, который в глаза не видел его все это время, не интересовался ни разу самим Гарри, только огрызался и командовал, заигрывает? Или как можно назвать этот угрожающий взгляд? Гарри готов поклясться, что скорее Мерлин сейчас на полном серьезе обсуждает коммунистическую революцию, чем намекает на секс. Неприятное ощущение смятения, забытое еще в школе, обволакивает Гарри Харта с головой.
“Только то, что ты видишь” - указательный палец легко стучит по дереву ничем не выдавая волнение Гарри. Точнее, Гарри хочется в это верить.
Иногда их приходится отодвинуть на второй план для достижения целей и для общего блага, - говорит Мерлин, вглядываясь в лицо Гарри. Мерлин понимает, что его накрыло. Интересует ли его что-то? Да, конечно. Ему весьма интересно посмотреть на то, как шея Гарри будет выглядеть, если Малкольм сожмет её пальцами. Если он вопьется в нее ногтями. - “Снимай рубашку”.
Гарри цепенеет на несколько секунды, и Мерлин думает, что всё же перегнул палку, но затем пальцы Галахада неуверенно тянутся к пуговицам.
Но кто определяет цели? - Гарри сам уже не знает, что говорит. Пальцы легко скользят по пуговицам, освобождая их из петлиц. Он смотрит в глаза Мерлину. Тот все так же держит руки на подлокотниках, тяжелым взглядом следуя за пальцами Гарри.
Партия, - бездумно говорит Мерлин. Он смотрит на приоткрывшуюся бледную кожу под рубашкой, мягкую и светлую. Он понимает, что у него жестко стоит - так сильно как никогда раньше. У него был секс с парнями. Даже пару раз с девушками. Но тут ему будто открылась новая вселенная, в центре которой сейчас был раскрасневшийся Гарри Харт с выпущенной из штанов рубашкой и молочной кожей под ней. “Иди сюда”.
Вид у Гарри будто бы испуганный, Мерлину это нравится - чертов извращенец. Гарри готов сам содрать с Мерлина всю одежду и забраться на колени, но все же медлит. Наконец, он встает.
А что, если партия не права? - говорит он. Гарри видит возбуждение Мерлина, его просто нельзя не заметить. Галахад скидывает рубашку на пол и стягивает с себя майку, наслаждаясь изменениями в лице Мерлина. Мерлин хватает Гарри за ремень и резко притягивает к себе, помещая Гарри между ног.
А если партия не права, то нужно подумать и понять, что партия - всегда права, - лицо Мерлина утыкается в живот Гарри. Он вдыхает - всё тот же одеколон, что полгода назад в казарме. Гарри слегка дергается назад - горячее дыхание щекочет кожу, но рука Мерлина крепко прижимает его, а затем резко толкает к себе на колени.
Вы же не будете спорить с партией, Гарри? - шепчет Мерлин, проводя рукой снизу от паха по животу и груди вверх, к шее. Гарри чувствует как длинные костлявые пальцы сжимаются у него на шее под подбородком, дыхание перехватывает. Он закрывает глаза, откидывая голову назад.
Нет, - шепчет он, когда пальцы снова оказываются в районе пояса. Он резко выдыхает и тянет руки к джемперу Мерлина, но тот его одергивает, сдвигая руки Гарри ниже - на член, проступающий под тканью брюк. Мерлин не знает, откуда в нем столько дерзости, но чувствует, что точно знает, что делать.
Он подхватывает Гарри и опрокидывает его на пол. Жесткий ворс ковра колет спину Галахада, нависший сверху Мерлин своевольно перемещает руки по всему телу “рыцаря”, то любовно касаясь пальцами нежной кожи, то впиваясь ногтями. Они быстро заканчивают с прелюдиями, спустя пару минут Мерлин, заведя руки распластавшегося на ковре Гарри наверх, вколачивает его в жесткий ковер. Гарри старается не издавать лишних звуков, но импровизации Мерлина без должной подготовки довольно болезненно отзываются по всему телу Галахада. Мерлин зажимает ему рот - Гарри не против. Ему больно, ему хорошо, ему горячо от любого прикосновения Мерлина, любого движения. Когда, наконец, Гарри кончает, извиваясь на пестром ковре, Мерлин убирает руку. С блестящими глазами и опухшими губами Гарри похож на Кипариса или еще какого-нибудь античного юношу. Мерлин нависает над ним еще минуту, вглядываясь в расслабленное лицо Гарри, а затем уходит в ванную. Они ни разу не целуются и не говорят об этом.

Выйдя с утра на балкон, Гарри слышит обрывок разговора двух соседей из французской делегации: “Я тебе серьезно говорю. Они долго говорили что-то про пролетариат, про партию, а потом начали трахаться. Эти английские радикальные лейбористы напрочь долбанутые”. Гарри давится соком и спешит уйти с балкона от греха подальше. Мерлину об этом промахе он решает не говорить.

Название: Все хотят Марка Стронга
Автор:  фиолетовый фюрер
Фэндом: РПС (Kingsman: Секретная служба)
Пейринг: Марк Стронг/все
Рейтинг: G
Жанры: юмор
Размер: драббл
Статус: закончен
Предупреждение: такая вот херовина
От автора: Написано по заявке с феста "12. Все хотят Марка Стронга. "

Мэтью Вон хотел Марка Стронга.
Режиссер никогда своих желаний не скрывал и весьма определенно хотел Марка. Он хотел его в старомодном джемпере и в кожаном плаще, в очках или в парике с черными развивающимися волосами. Мэтью хотел его у себя на площадке и хотел его на общих репетициях, хотел на экране и в списке актеров в титрах. “А я хочу Марка Стронга!” - так и заявлял он продюсерам и хлопал рукой по столу, когда те пытались усомниться в выборе каста.

Вся команда стилистов хотела Марка Стронга.
Во-первых, шить костюм на Марка было так же легко, как на манекена, а во-вторых, вопрос с прической решался продолжительной и любовной полировкой лысины, что по релаксирующему эффекту было тождественно двум часам медитаций. Марк всегда был вежлив, улыбчив и молчалив, а потому, когда возникал вопрос выбора, все весьма определенно хотели себе Марка Стронга.

Тэрон Эджертон хотел Марка Стронга.
Всем было известно, что Тэрон, в отличие от обычных людей, на 80 % состоял из любви к Колину Ферту. Еще где-то на 10 из любви к кино, на 8 - к еде, а на оставшиеся 2% - из любви к неизведанному. И когда ему на плечо уверенно легла рука Марка, два процента где-то в затылочной части вдруг заявили о себе. “Впечатляет, Тэрон” - сказал Марк, улыбаясь, по поводу сцены в самолете, кажется, а Тэрону почему-то захотелось, чтобы Марк это сказал совсем в другом контексте. Тэрон отогнал от себя подобные мысли, но с тоской был вынужден признать, что Марка Стронга он все же хочет.

Колин Ферт… не хочел Марка Стронга.
Он это показывал всем видом, и все знали, что Колин и Марк вечно спорили по любому поводу и препирались до потери пульса. Всё заканчивалось всё фразой Колина “Уйди, не приставай и даже близко ко мне не подходи!” в различных вариациях, а также грохотом закрывающейся двери.
Далеко не все знали, что Марк все же приставал, приходил в номер когда ему вздумается и подходил весьма близко. Настолько, что после такой близости джентльмен должен по законам морали повести молодую девушку под венец. Колин девушкой не был, молодость также была в прошлом, поэтому уходящая в минус близость ни к чему их не обязывала. “Ты меня хочешь?” - шептал Марк на ухо, прижимаясь к Колину сзади и спускаясь рукой вниз по животу. “Отъебись и трахай уже” - грубил Колин, тяжело выдыхая и вызывая у Марка ухмылку. Колин мог не признаваться никому, даже себе, но Марк сам знал ответ на свой вопрос, потому что, что греха таить, все хотят Марка Стронга, пускай и по-разному.

Название: Возьми меня за руку
Автор:  фиолетовый фюрер
Фэндом: Kingsman: Секретная служба
Пейринг: Мерлин/Гарри, Мерлин/Эггзи
Рейтинг: G
Жанры: ангст
Размер: Мини
Статус: закончен
Предупреждение: МНОГО АНГСТА И СТРАДАНИЙ
От автора: Написано по заявке с феста "4.9. Мерлин/Гарри (в прошлом), Мерлин/Эггзи (можно односторонний). После смерти Гарри Мерлин все чаще замечает, как же сильно на него похож Эггзи. Сублимация, юст, ангст, реакция Эггзи на откуп автора."

Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, чёрт побери, особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?
— "Над пропастью во ржи", Джером Д. Сэлинджер

У Мерлина нет шока, слезы не подступают к глазам.
Просто когда человек, похожий на Гарри, падает с дыркой в голове, Мерлин резко вдыхает и не дышит еще 5 секунд. Тело на асфальте - это больше не Гарри, а только тело.
Мерлин не успевает разобраться со своими мыслями, сейчас он сам для себя остается на втором плане. Когда мир в огне, какой смысл беречь собственный зад? Его команда по спасению того самого пылающего мира - девчонка-агент, у которой еще даже костюм не сшит, и парень Харта. Поэтому понятно его удивление, когда они вылезают из логова Валентайна живыми и абсолютно целыми.
Они возвращаются в разгромленный офис в Лондоне, и Мерлин отправляет Эггзи с Рокси спать. Сам он идет к компьютеру. На пепелище этого мира у него есть еще одно дело - надо запросить из Штатов тело агента Галахада.

Эггзи приходит к Мерлину в кабинет на следующее утро и заявляет:
— Ну, с чего начнем?
По всему миру - беспорядки, мародеры, поредевшие правительственные кабинеты пытаются успокоить людей, дать объяснения, найти “спасителей” - сделать хоть что-то. Кингсман уменьшился в два раза - кого-то убили, кого-то Мерлин оставил без головы. У них нет Артура, нет половины нормальной логистики и связи между штабами.
С чего начнем? Мерлин протягивает Эггзи веник - кто-то прилетел в витрину магазина во время “апокалипсиса” и разнес прихожую к чертовой матери.
Начнем с прихожей.

Спустя три дня они хоронят Гарри, без шума. Среди всеобщей истерики мало кто обращает внимание на смерть одного человека, даже в Кингсман. Мерлин думает, что не таких похорон он хотел для Гарри. Он видит в церкви, как Эггзи подходит к гробу и долго что-то говорит, периодически криво улыбаясь и комично вытирая нос платком. Мерлин делает усилие, прежде чем подходит сам. Он стоит рядом с гробом от силы минуту, он не знает, надо ли что-то говорить или думать и чувствует только пустоту. Он рассматривает лоб Гарри - если не знать, где именно прошла пуля, то можно и не заметить аккуратного загримированной дырки. Мерлин прикасается к холодной руке Гарри, но от этого становится еще хуже, и он уходит.

Проходит минимум два месяца, прежде чем они восстанавливают Кингсман по кусочкам, от прихожей до международных контактов, набирая новых людей, перерывая тонны информации и не расслабляясь ни на день. Эггзи всё это время проводит в офисе , где он поселился с Джей Би.
— Мерлин, - говорит Эггзи, наблюдая за тем, как Мерлин пытается взломать какую-то очередную систему.
— Артур, - поправляет Мерлин. Эггзи закатывает глаза - Мерлина так все и зовут Мерлином, несмотря на то, что он - Артур.
— Иди спать, - говорит Эггзи наконец. Мерлин хочет прочитать лекцию о том, насколько он “нуждается” в советах Эггзи, но одергивает себя - Эггзи больше не рекрут, а вот уже больше двух месяцев рыцарь.
— Если я не доделаю эту работу сейчас, к завтрашнему утру всё будет насмарку, - поясняет Мерлин и трёт глаза под очками.
Эггзи вздыхает.
— Гарри предупреждал, - говорит он спустя минуту. Имя Гарри, произнесенное из чужих уст, хлещет Мерлина будто удар прутом.
— В смысле?
Он говорил, - продолжает Эггзи, слегка меняя положение в кресле, - шутил, что скорее всего на работе, если кто и умрет, то Мерлин, - Эггзи пытается изобразить улыбку, - от недосыпа или голода.
Мерлин хмыкает, снова возвращается к экрану, пестрящему цифрами, и чувствует, что где-то в районе солнечного сплетения затягивается узел.

У Мерлина нет депрессии, у него нет суицидальных мыслей.
Просто иногда давит где-то в груди, но это проходит. У него нет времени на себя и слава Богу, потому что если бы он хоть на секунду задумался - он бы сломался. Его “свободное” время скрашивает Эггзи, засыпающий его бесконечными вопросами по технике, этикету и прочему. Эггзи, точнее Галахад, делает успехи и вскоре в качестве агента выйдет в поле. Эггзи повзрослел с того момента, как Мерлин его впервые увидел - ничего удивительного, любой инфантилизм поугаснет после того, как ты без разбора убиваешь людей, какие бы светлые цели ты не преследовал. Когда Эггзи не болтает, он сидит рядом, наблюдает за работой, и Мерлин отмечает, что у того умные и спокойные серо-голубые глаза. Как у Гарри. Иногда Эггзи приносит в офис сэндвичи или мерзкий фастфуд - когда-то давно так делал Гарри.

У Мерлина нет помутнения рассудка или посттравматического синдрома.
Но когда впервые после “того дня” Мерлин координирует задание Эггзи, он ошибается.
-Галахад, на полтретьего два охранника, - говорит Мерлин, переключая мониторы взломанных видеокамер склада, на котором сейчас находится Галахад.
- Понял, Мерлин, - отвечает тот и медленно движется к указанным людям в униформе. Он одновременно втыкает в шеи охранников транквилизаторы и умудряется подхватить обоих, чтобы те наделали шума при падении.
-Отлично, Гарри, - говорит Мерлин и сразу же осекается. Эггзи на другом конце “провода” молчит и не двигается.
-Мерлин, - начинает Эггзи, но Мерлин его прерывает:
- Цель выдвигается с точки, готовность - две минуты.
Мерлин исключительным образом справляется со своими обязанностями, а еще с обязанностями Артура, половины отсутствующего коллектива штаб-квартиры и при этом успевает няньчиться с Джей Би пока Эггзи уже вторую неделю сидит в Пуэрто-Рико на задании. Кто-то скажет, что у Мерлина кроме работы нет жизни, но никто не знает, что это для него - единственный способ выжить.

В конце-концов, он не выдерживает и срывается. Этот “срыв” едва ли заметен окружающим, скорее просто похож на патологическую усталость. Он лежит на диване в кабинете и мысленно разговаривает с Гарри. Мерлин спрашивает, как у него дела и надеется, что хорошо. А у него?
Не очень, Гарри - тебя не хватает.
Нервы, на которых держится узел в солнечном сплетении, лопаются как веревки от напряжения.
Без тебя очень плохо, Гарри.
-Мерлин, - он слышит голос Гарри у себя в голове, - тут ничего нет.
Сердце Мерлина сжимается, оно точно лопнет и он так и останется лежать здесь на диване, пока его не найдет Рокси, иногда навещающая его в отсутствие Эггзи.
-Мерлин, ответь. Ты спишь? - это, конечно, в наушнике звучит голос Эггзи - единственное, что осталось Мерлину от Гарри в этом мире.
- Возвращайся, - говорит Мерлин, не вдаваясь в подробности.

Мерлин не болен.
А то, что он выглядит плохо, как ему заявил Эггзи, так что ж… не всем выглядеть хорошо.
-Мерлин, - настойчиво говорит Эггзи, - расскажи, что именно не так?
Мерлин хрипло смеется - с каких это пор они стали так близки, чтобы обсуждать личные проблемы Мерлина?
-С тех пор как вместе мир спасли, - безапелляционно заявляет Эггзи.
Парень серьезно смотрит на Мерлина, слишком серьезно для своего возраста, а Мерлин чувствует себя немощным стариком, пытающимся скрыть от родственников свои недуги, всем очевидные.
Эггзи смотрит серьезно, но ласково - так на него смотрел Гарри с тех самых пор, как они с Мерлином впервые взялись за руки. Ему хочется доверится Эггзи, выложить ему все как есть, но он знает - это жестокие проделки его собственного воображения. Эггзи - не Гарри и никогда им не будет.
- Это из-за Гарри? - спрашивает Эггзи. Видимо, имя Гарри проступило у него на лбу, думает Мерлин, раз Анвин сам догадался. Ему не хочется отвечать, но он знает, что соврать ему тоже не удастся. Он кивает и выдыхает - впервые после того, как увидел на экране компьютера падающее тело Гарри.
Эггзи слега улыбается, мягко смотрит и берет Мерлина за руку.

@темы: fic, kingsman

---

Off: 16.03

Побывали мы вчера на московской сходке фандома Kingsman. Выражусь словами Майкла Блута из Arrested development: "Не знаю, на что я рассчитывал". На самом деле, всё было мило, тихо и спокойно.

Возможно, мне понравилось бы больше, если бы мы не оказались в жестком меньшинстве, шипперя Мерлин/Гарри, если бы нам не пришлось защищать от нападок зад Марка Стронга и если бы в Оранджерее было что-то кроме пива.

А вот знакомство с  Чёртова Сова было очень приятным ^^

Ну и конечно работать сегодня категорически не хочется.

@темы: Fandom

---

Fic: Все хотят Марка Стронга

Я сделаль. Пусть будет и тут ^^

15.03.2015 в 18:49

Пишет  Йож во фраке:

Здесь прекрасно все от начала и до конца, но "уходящая в минус близость"...



Пишет  silverspoon:

14.03.2015 в 12:03

Заявка 12. Все хотят Марка Стронга.

408 слов, РПС

Мэтью Вон хотел Марка Стронга.
Режиссер никогда своих желаний не скрывал и весьма определенно хотел Марка. Он хотел его в старомодном джемпере и в кожаном плаще, в очках или в парике с черными развивающимися волосами. Мэтью хотел его у себя на площадке и хотел его на общих репетициях, хотел на экране и в списке актеров в титрах. “А я хочу Марка Стронга!” - так и заявлял он продюсерам и хлопал рукой по столу, когда те пытались усомниться в выборе каста.

Вся команда стилистов хотела Марка Стронга.
Во-первых, шить костюм на Марка было так же легко, как на манекена, а во-вторых, вопрос с прической решался продолжительной и любовной полировкой лысины, что по релаксирующему эффекту было тождественно двум часам медитаций. Марк всегда был вежлив, улыбчив и молчалив, а потому, когда возникал вопрос выбора, все весьма определенно хотели себе Марка Стронга.

Тэрон Эджертон хотел Марка Стронга.
Всем было известно, что Тэрон, в отличие от обычных людей, на 80 % состоял из любви к Колину Ферту. Еще где-то на 10 из любви к кино, на 8 - к еде, а на оставшиеся 2% - из любви к неизведанному. И когда ему на плечо уверенно легла рука Марка, два процента где-то в затылочной части вдруг заявили о себе. “Впечатляет, Тэрон” - сказал Марк, улыбаясь, по поводу сцены в самолете, кажется, а Тэрону почему-то захотелось, чтобы Марк это сказал совсем в другом контексте. Тэрон отогнал от себя подобные мысли, но с тоской был вынужден признать, что Марка Стронга он все же хочет.

Колин Ферт… не хотел Марка Стронга.
Он это показывал всем видом, и все знали, что Колин и Марк вечно спорили по любому поводу и препирались до потери пульса. Всё заканчивалось всё фразой Колина “Уйди, не приставай и даже близко ко мне не подходи!” в различных вариациях, а также грохотом закрывающейся двери.
Далеко не все знали, что Марк все же приставал, приходил в номер когда ему вздумается и подходил весьма близко. Настолько, что после такой близости джентльмен должен по законам морали повести молодую девушку под венец. Колин девушкой не был, молодость также была в прошлом, поэтому уходящая в минус близость ни к чему их не обязывала. “Ты меня хочешь?” - шептал Марк на ухо, прижимаясь к Колину сзади и спускаясь рукой вниз по животу. “Отъебись и трахай уже” - грубил Колин, тяжело выдыхая и вызывая у Марка ухмылку. Колин мог не признаваться никому, даже себе, но Марк сам знал ответ на свой вопрос, потому что, что греха таить, все хотят Марка Стронга, пускай и по-разному.

URL комментария

@темы: mark strong, Fic

---

fandom: 13:05

Как расползтись по столу и никогда больше не функционировать?
Увидеть фотографию Марка Стронга с щенком.

@темы: fandom, mark strong

---

fandom

10.03.2015 в 12:22

Пишет  левая бровь тарона эджертона:

эм ок

10.03.2015 в 08:04

Пишет  БОББИ ЛЮБИТ ТЕБЯ:

восемь утра, а я уже дно.
трампампам.

---

Off: 14.03

Почему? Ну вот почему у меня такие великолепные запястья, но такие кривые пальчики? За что, Боже?

Фандом:

Новый тур хорррррошшш! Я приеме заявок просрала, как водится, затусив после работы. И не могу поверить, что до сих пор никто не подал заявку на Хогвартс!АУ

@темы: Off, Fandom

---

Off: 12.03

Два дня светит солнце, сердце щемит от умиления, а глаза щурятся от лучей. И вот, когда я наконец взяла с собой солнцезащитные очки (неприлично стильные и дорогие, хочу заметить), эта сияющая падла исчезла с небосвода! Тоже мне, звезда. Да у меня эго больше!

Короче, неприлично дорогие и красивые очки ждут, опять.

@темы: Off

---

off:11.03

Нет, совершенно не терплю даже мельчайших фейлов, завязанных на мне.Меня можно только хвалить и точка! То есть восклицательный знак!

@темы: off

---

fic: Хладный сказъ о трех хлопцах аглицких

Название: Хладный сказъ о трех хлопцах аглицких
Автор:  фиолетовый фюрер
Фэндом: Kingsman: Секретная служба (Боярское!АУ)
Пейринг: фанфик/ ваш мозг
Рейтинг: G
Жанры: стёб, детектив
Размер: Мини
Статус: закончен
Предупреждение:Боярскій языкъ
Саммери: писарь возжегаше да прочти повесть сию млад и стар, дабы истиную историю трёх шпиёнов аглицкий изведать!
От автора:Меня никто не просил этого делать, но я это сделал.

Внемлите, ибо истинно говорю!
То был 6638 год от Сотворения Мира Богом и было дело в граде столичном Москве. Правил в ту пору Царь-Государь всея Руси, Иван Великий да землю русскую обогащал. Жили при дворе у него три инока, и звали их Гавриил, Мефодий да Евстрафий. И были иноки Гавриил и Мефодий знатны своей мудростью, а отрок Евстрафий – скромностью, отчего в любимцах были у Государя.
Но ложь то была, понеже были они шпиёнами аглицкими, что подобно волкам в овечьей шкуре в стадо вошли. Заподозрили неладное завистливые бояре да пошли на поклон к Царю-батюшке челом бить, мол не иноки те трое, но немчины заморские! И вот зовет иноков Царь к себе в палаты да молвит:
- Услыхал я многое о вас, иноки, но узреть теперь хочу.
- Просвети, владыка! – бьют челом трое, а сами очами переглядываются.
-Говорят по миру, что ты, Гавриил, - глаголет Царь, - не в пример другим черноризцам живешь. Что в горнице твоей – не иконы стоят, а платья всё дивные да каменьями украшенные. Что не в трапезной ты с послушниками кашу ешь, а в светлице своей икру ложкой серебряной! Не потому ль ты намедни не отворил двери опричникам?
Кланяется Гавриил Царю да говорит:
- Позволь же сказать тебе Отче в ответ то, что глаголил мне один мудрец: «Что моё, то моё – его не возжелай, но испей свою чашу до дна». Завистливы твои холопы, Царь, вот и выдумывают небылицы.
Ложь то была, ибо истинное имя Гавриила было Гарриэт, а мудрецом тем был Мерлин-чародей, сказавший так накануне, дабы медовухой не делиться.
-Твоя правда, инок. Мудр ты - за то люблю тебя,— кивает Царь, - А ты, Мефодий. Говорят люди, что не инок ты, но чародей и маг! Что не над Священным писанием ты ночи проводишь, но изобретая счеты-самоведы да прочие вещицы бесовские. Говорят даже, что лыс ты от того, что черти власы твои повыдергивали.
-Помилуй, владыка! – молит чернокнижник, - Разве не силой молитвы лечил я тебя, когда ты духом слаб был, не волею Господа?
Лгал чародей, ибо была то не молитва, а медовуха с зельями-дурманами.
-И тут твоя правда, черноризец! – восклицает Государь, - Ну а ты, отрок, ведаешь ли, что говорит о тебе люд честной?
-Не ведаю, Батюшка, - склоняет голову Евстафий, имя которому истинное Эггизмунд было.
В челобитной боярина Морозова читаю, что не отрок ты послушник, а блудник! Что еженощно придаешься ты усладам плотским с Гавриилом!
Ложь, Владыка! - возопит Эггизмунд.
Ложь то была, ибо возлег на ложе Эггизмунд и с Мерлином также.
-А говорят еще, что в ризнице своей держишь ты неведомого зверя-пучеглаза, что наполовину порося, а наполовину - пёс.
То была правда и Эггизмунд замолчал аки тварь бессловесна.
-Но хуже остальных грехов говорят о вас, что не русские вы, братцы, а немчура поганая.
Заволновались шпиёны да задом к выходу попятились. «Запрягай тройку, Эггизмунд» - шептал Мерлин.
Рассверипел Царь да возопил:
-Да молвят, что рыжей бестии аглицкой,королеве британской служите!
Не стерпел таких слов о королеве Гэрриет-душегуб да вскричал в окно прыгая:
-Боже, храни королеву! - закричал он и сорвал с себя ризу черную, на свет платье своё английское в каменьях выставив да троеперстие срамное царю показав.
-Вот ведь бес! - Государь закричал, - Уйти не дай!
За Гэрриетом-душегубом прыгнули былинно в оконце и Мерлин-чародей да Эггизмунд-повеса.
Что было далее - лишь ветер знает. Но говорят люди, что бежали маг и отрок в сторону немецкую, и долго еще проживали век. Молва есть, что видели еще Эггизмунда при дворе норвежском, и ходил он в фаворитах у принцессы. Про Гэрриета же молва ходила, что словили его опричники да рубить голову стали. Говорят же, Гэрриет палача одурачил да прям с лобного места и уполз.

@темы: fic

---

Off: 10.03

Посмотрели мы с мужем "Шпион, выйди вон". Моё железобетонное сердце еле выдержало такую фандомную боль.

Муж потешался над моей любовью к ангсту, но не знал, что я-то уже задумала фанфик.

И отчего меня так таращит от 50-летних мужиков во страдальческими лицами?

Кстати, фандом Кингсман просто великолепен. Говна почти не пишут. Хочется верить, что и я не пишу.

Аве! Да будет у меня прекрасный день, да вдохновит меня Мерлин! Не зря же я координатор.

@темы: Off

---

fic: черновик

«Сэр гражданин Мерлин посмотрел на люстру и ни с того ни с сего начал:
-О вы, пропитанные духом западного материализма, низкого меркантилизма и утилитаризма, чьё спиритуальное убожество не способно подняться над мраком и хаосом мелких угрюмых забот…»
Понедельник начинается в субботу


Пикает «сердечная машина», как её называет Эгзи, отсчитывая размеренный пульс агента Галахада. Сам Эгзи болтает ногами в кресле неподалеку от койки с Гарри и разглядывает то больного, то спину Мерлина, копающегося в планшете. Эгзи скучно, от стучит подошвой по ножке кресла в такт пульсоксиметру
Тук. Пип. Тук. Пип.
-Мерлин?
Тук.
-Да?
Пип.
-А как ты познакомился с Гарри?
Тук.
Пип.
Тук.
-На работе.
Пип.
-И вы подружились?
Тук. Пип. Тук. Пип. Эгзи от любопытства начинает колотить ногами по креслу, вглядываясь в синеву мерлиновского джемпера в поисках ответа. Тук-тук-тук-тук-тук.
Мерлин закатывает глаза и присаживается на край койки, где умиротворенно лежит бледный Гарри с непривычной щетиной и растрепанными волосами.
«Ты не против?»
Пип. Пип.
«Придется немного приукрасить.»
Мерлин вздыхает.
-Это было в 1980 году, мы попали на отбор в Кингсмэн.

Заходит еще один, кажется, последний - высокий, с русой копной волос, темно-синем клубном костюме; такой же авантажный как и другие, но еще и с особо самодовольной улыбкой. Он жмет всем руки, миролюбиво улыбаясь, а затем направляется к Малькольму. Тот с досадой отмечает, что единственная незанятая кровать - рядом с ним, а это значит, что Малькольму теперь придется разговаривать с этим лучезарным молодым человеком по вечерам и выслушивать истории о том, какую дурную фасоль дают в столовой Оксфорда, как однажды он упал с отцовской лошади и как когда-то его пра-пра-пра-прадед служил короне и чуть ли не сам подтирал зад адмиралу Нельсону накануне Трафальгарской битвы.
Гарри Харт, - представляется молодой человек весьма приятным располагающим голосом, а у Малькольма возникает ощущение, что от него ждут аплодисментов по этому поводу.
Малькольм Линдт, - отвечает он и жмет руку.
Новый сосед раскладывает вещи, доставая из кожаной дорожной сумки многочисленное добро - Малькольм клянется, что не уместил бы в такую сумку и половины этого барахла. И зачем ему две расчески?
Заметив взгляд Малькольма, Гарри поворачивается к нему, вновь одаривая вежливой улыбкой.
-А Вы к нам, Малькольм, прямиком из армии Её Величества?
Малькольм рефлекторно проводит ладонью по бритой почти под ноль голове. Не похоже, чтобы новый сосед пытался его обидеть, но Малькольму - обидно и неловко.
-К «вам»? - пытаясь скрыть досаду, улыбается Малкольм. Впрочем, весьма недоброй улыбкой.
Гарри хмыкает, задерживая на Малкольме взгляд и возвращается к своему делу. Малкольм готов поклясться, что чувствует запах дорогого одеколона, презрения и надвигающейся войны.

***

-… поэтому собака - это важнейшая часть вашей программы, - подытоживает Артур Кинг, оглядывая шеренгу новобранцев строгим взглядом и вызывая безотчетное чувство благоговения у молодежи. Их переодели в одинаковые серые комбинезоны, но некоторые (Малкольм косится на Гарри) носят его будто это боевой мундир с орденами. Артур после театральной паузы продолжает:
- Выберите собаку, которая вам нравится, и которая будет вам верным другом. У вас есть 30 секунд.

Малкольм доволен. Пришлось поставить подножку рыжему пареньку (Терренс, кажется), который посягнул на его собаку, но зато теперь маленький щенок добермана с высунутым от любопытства языком сидит рядом с его ногой. Кажется, он тоже доволен доставшимся хозяином.
Малкольм переводит взгляд на Гарри и видит рядом с его ногой какую-то маленькую коричневую штуку, отдаленно напоминающую пушистую половую тряпку не первой свежести.
-Болонка, серьезно? - не выдерживает Малкольм, с трудом подавляя смех.
Это йоркширский терьер, - строго говорит Гарри с таким видом, будто Малкольм перепутал огурец и банан.
Это должно было звучать лучше?
Гарри отворачивается, вздернув подбородок, и не желает признавать своей тактической ошибки. Шерстяной комок у ноги мерзко тявкает фальцетом, а Малкольм рядом начинает давиться смехом.


Недели летят быстро. Арчи, так назвал собаку Малкольм, вымахал в два раза и Линд старается не задумываться, каких размеров Арчи будет через пару месяцев. Они бегают кросс, во время которого Малкольм поскальзывается и летит в кювет, а пробегающий мимо Гарри заявляет что-то про «успешное достижение социального дна» - Малкольм приходит на финиш первым, очень злым и грязным. Они пишут тесты по истории дипломатических отношений - Гарри не делает ни одной ошибки. Общая комната постепенно пустеет - их остается четыре человека, хотя для Малкольма человек все это время один. Мозолящая глаза улыбка, русые уложенные волосы и безгранично высокая самооценка Гарри Харта составляет первоклассную конкуренцию Малкольму в состязание по величине эго. Остальные остаются далеко позади, их существование не приносит никаких эмоций Малкольму. С Гарри от чего-то иначе - у Малкольма чешутся руки, его бесит в Гарри почти всё: его надменный взгляд, легкая небрежность, когда он «побеждает» - будто иных вариантов и не было.

***

Это предпоследнее задание. Артур говорит оно потребует собранности, интеллекта и решительности - Малкольм собран, эрудирован и решителен как никогда. «Ошибка может стоить кому-то жизни, - загадочно добавляет Артур накануне, - Не позвольте эмоциями лишить вас шанса на работу в Кингсмен и жизни при всех конечностях». Малкольм уверен - это задание он выполнит лучшим образом.
На следующее утро им сообщают, что необходимо подготовиться к выходу в свет - что-то внутри Малкольма обрывается. Ему не надо смотреть на Харта, чтобы знать, что тот слегка улыбается.
Малкольму неуютно в строгом черном костюме, он не чувствует себя уверенно или блистательно, подобно своим конкурентам. Пока Малкольм пытается смириться со своим внешним видом, Гарри уже больше пяти минут стоит в майке и трусах над разложенными на кровати галстуками разных оттенков синего и задумчиво стучит пальцем по губам.

Их втроем (помимо Гарри и Малкольма в команде остался только весьма толковый, но слабовольный паренек по имени Лоуренс) везут в какой-то особняк. Краем уха Малкольм случает информацию про прием высокопоставленных лиц и озвучиваемый список приглашенных. От вчерашней самоуверенности остается только вакуум где-то в районе желудка.
Без каких-либо комментариев их оставляют у входа в особняк, где их встречает дворецкий и любезно всем кивая провожает их в зал, где в самом разгаре светское мероприятие самого высокого уровня. Малкольму слепит глаза от блеска фужеров, драгоценностей, позолоты на мебели - можно сказать, что он дезориентирован. Гарри видит знакомую ему пожилую пару и беседует с ними, ловко перехватывая шампанское с проплывающего мимо подноса. Время тянется вечность. Малкольм находит себе пристанище рядом с выходом в галерею, рассматривая семейные портреты 19 века - заводить какие-то знакомства ему абсолютно не хочется.
Внезапно он слышит какой-то шум и публика затихает, обращая взор на мужчину лет 40 с бокалом шампанского - хозяина мероприятия.
-Господа, - говорит он, - и любезные дамы, - он отвешивает небольшой поклон, - Позвольте мне поблагодарить вас за то, что смогли присоединиться к празднованию моего скромного юбилея. Вы знаете, что я и в молодости не был авантюристом, а сейчас и вовсе зануда…
«Вздор!» - выкрикивает кто-то из гостей и в зале ненадолго звучит смех.
-… И всё же, - улыбаясь, продолжает именинник, - надеюсь никто не умрет сегодня от скуки.
В зал ввозят праздничный торт - белую кремовую махину, украшенную розами и перламутровыми бусинами. Малкольма, не евшего ничего весь вечер, отчего-то начинает подташнивать. Он оглядывается на Гарри - тот все так же улыбается, но внимательно наблюдает за происходящим. Именинник, обмениваясь бессмысленными фразами с гостями и широко улыбаясь, берет длинный кондитерский нож и режет торт. Малкольм уже теряет какой-либо интерес к происходящему, как вдруг замечает какую-то сутолоку вокруг именинника с тортом. Мужчина что-то энергично обсуждает с прислугой, которая разводит руками и качает головой. Малкольм отходит от опостылевшего портрета сэра Генри и огибая беседующие парочки приближается к центру событий. Гарри, заметивший это, вежливо откланивается и следует за ним.
На сладкое потянуло? - шепчет Гарри Малкольму, от чего по шее у того пробегает холодок. Малкольм делает жест рукой - «отвали» и прислушивается. «Марта, я повторяю: торт не режется… Это твоя задача узнать, почему в торте что-то….Будь добра!»
Служанка в расстроенных чувствах спешит из зала, а хозяин вечеринки вступает с кем-то в оживленную беседу. Слегка задевая Мерлина, Гарри подается вперед к торту и склоняется к нему, чуть ли не тыкаясь носом в гору сливок. Он стоит так около 30 секунд, а затем возвращается к удивленному Малкольму.
-Там что-то тикает, - шепчет Гарри на ухо Малкольму. Тот одаривает его весьма выразительным взглядом, - Там бомба, - напряженно объясняет Харт.
Малкольм смотрит на торт, а затем на Гарри.
Тебе шампанское в голову ударило? Что ты несешь? - шепчет Малкольм, но у Гарри такое бледное лицо, что шутить не хочется. Малкольм решительно подходит к торту и прислушивается. Чем дольше он стоит, тем четче он слышит тихое, но четкое щелканье, доносящееся из горы крема. Он быстро возвращается к Гарри, гипнотизирующему торт.
Нужно знать наверняка, - рационально заявляет Малкольм. Гарри кивает, все еще уставившись на торт. Они смотрят на него еще минуту. Ничего не происходит. Внезапно Гарри резко подходит к торту, будто на секунду мешкается, а затем решительным движением руки сносит торт с подноса.
Ты что творишь? - шипит Малкольм, подскакивая к Гарри.
Раздается грохот, кто-то охает и все обращают взгляд на Гарри. Малкольм приходит в себя и смотрит на пол - среди кондитерского хаоса валяется небольшой деревянный ящичек. Именинник, хотевший было, выразить недовольство также обращает внимание на посторонний предмет.
Что это за…?
Мистер Морган, - обращается к хозяину Гарри, - прошу прощения за торт, но кажется есть небольшая проблема.
Малкольм сверлит глазами ящик. Тот весьма отчетливо пикает.
Точнее большая проблема, - добавляет он.
Подоспевший к эпицентру событий Лоуренс молчит первую минуту, а затем довольно громко заявляет:
-Только не говори мне, что это гребенная…, - Малкольм зажимает ему рот рукой и шипит: - … бомба, идиот. Она самая, так что молчи.
Но оказывается поздно - десятки глаз обращены на трех молодых людей, именинника, почивший торт и загадочную коробку на полу. В зале воцаряется тишина.
Уважаемые гости, - вдруг громко заявляет Гарри, не обращая внимание на удивленное лицо мистера Моргана на фоне, - мы вынуждены попросить вас скорее покинуть дом на безопасное расстояние, - его голос слегка дрожит, но Гарри не на секунду не запинается.
Поднимается шум с требованием объяснений. Кто-то спешит поскорее уйти, кто-то выражает удивление, недовольство. Кто-то смеется.

Я выведу людей, - заявляет Лоуренс и Малкольм видит, что его щеки горят, а глаза блестят. Наверное, от страха.
Проследи, что бы вышли люди со всех этажей, - добавляет Малкольм, понимая, что от Лоуренса больше помощи не будет. Лоуренс кивает и начинает что-то кричать возбужденной толпе, увлекая её за собой.

Малкольм склоняется над ящиком, который слегка треснул при падении.
-Кретин, - бормочет Малкольм.
-Что? - опустившийся на колени рядом Гарри не может скрыть удивления, - это ты мне?
-Да, - рявкает Малкольм, - только кретину в голову может прийти идея скинуть потенциальную бомбу на пол!
Гарри собирается возразить, но вдруг коробка замолкает. Они переглядываются. Никакого пиканья, ни единого звука.
-Может?…
-Не знаю.
«До финального запуская осталось, - внезапно говорит коробка назидательно, выдерживая паузу, - две минуты»
Гарри хватает коробку и раскрывает её. Мерлин до последнего момента надеется, что там диктофон или еще какое-то хитрое приспособление для обмана, но нет. Там - весьма прозаичная бомба с просматриваемыми проводами и взрывчаткой.
-Самодельная бомба, - озвучивает вслух Малкольм.
-Настоящая? - взволновано бормочет Гарри.
Малкольм не знает наверняка, но проверить можно только одним способом.
-Мы можем еще уйти, - замечает Гарри.
Малкольм качает головой - масштаб взрыва неизвестен. На часах - 1:40…1:39…
Малкольм думает. Точнее, совершает жалки попытки - разум кричит, что нужно бежать, что он в жизни не обезвреживал бомбы, что есть шанс, что им повезет и взрыв может еще их не задеть.
-Можешь уйти, - сухо говорит Малкольм оборачиваясь на Гарри.
Тот молчит и не двигается. На его лице только невероятное напряжение.
1:29…1:28…
Взрывчатка наглухо прикреплена к аккумулятору, от него идет провод к таймеру, - наконец сообщает Гарри, - если отсоединить провод от аккумулятора…
Гарри подбирает с пола крупные ножницы для распаковки подарков, валяющихся неподалеку, готовый перерезать провод.
То скорее всего сработает автоматическая активация, - Малкольм не уверен, но не готов рисковать, - нужно деактивировать таймер.
Гарри кивает. Весь его шикарный костюм - в торте и засохшем креме, любовно уложенные волосы растрепанны. Малкольм сам чувствует на губах сладкий привкус, мешающий ему думать. Извилины мозга будто оборвались и плавают в желе, изредка соприкасаясь и рождая какие-то бессвязные мысли. Малкольма вдруг осеняет - он вскакивает с пола.
Нужно сделать замкнутую электрическую цепь для аккумулятора! Тогда не сработает автоматический запуск, но мы сможем отключить таймер!
Гарри требуется пара жизненноважных секунд для осмысления. 1:10…1:09…
Он смотрит снизу вверх на Малкольма и постепенно осознает сказанное Линдом. Он энергично кивает и обращается к бомбе.
-Нам нужно подключить еще один провод к проводу аккумулятора и соединить с ним же, чтоб ток шел по кругу, - иногда срываясь на хрип продолжает Малкольм, попутно хватая первый попавшийся нож со стола - провод необходимо оголить.
-Я сделаю это, - Гарри приходит в себя и протягивает руку за ножом. Слегка трясущиеся руки так и норовят подвести его, а Малкольм еле сдерживается, чтобы не начать подгонять Гарри - часы неумолимо отсчитывают остаток их жизней.
-Готово, - говорит Гарри отбрасывая нож, - Подключаем провод.
Они застывают, глядя друг на друга.
-Где взять проводник? … - Гарри тихо озвучивает то, что вопит у себя в голове Малкольм. Где-то в доме должна быть кладовка… Или может…
Незаконченные мысли заглушаются пиканьем бомбы 1:00…00:59…
Быть может, что-то надо сделать, но Малкольм просто смотрит на красные цифры, на удивление спокойно понимая, что они обозначают. 58…57…56…
-Я знаю! - вскрикивает Гарри, - Малкольм, скорее, найди мюзле!
Малкольм вскакивает, спотыкаясь бежит, но резко останавливается.
-Что?! - на его лице - ужас, потому что Гарри мог от напряжения поехать, а это не оставляет никакой надежды на спасение.
-Мюзле! - чуть ли не орет ему Гарри, а Малкольм готовится погибнуть вместе с полоумным парнем, который ему даже никогда не нравился.
Гарри в упор смотрит на Малкольм, стоящего среди разбросанных стульев и тарелок.
-Мюз-ле, - повторяет он уже спокойно, - проводка на бутылке с шампанским. Малкольм округляет глаза и срывается с места. Он хватает первую попавшуюся бутылку нераскрытого шампанского и срывает с него пробку, попутно чуть не выбивая себе глаз. Он на бегу раскручивает сплетенную проволоку и падает на колени рядом с Гарри. Малкольм выдыхает. На таймере - 25 секунд. Малкольм медленно подносит проволоку к оголенном проводу.
-Стой! - хрипло говорит Гарри, - Ток.
Малкольм понимает, о чем речь. Его ударит током и он дернет провод, рискуя вырвать все провода под корень. 21…20…
Нет. Малкольм умирать не собирается. Только не тогда, когда они уже почти справились. Он срывается с места, тремя широкими шагами пересекая зал по направлению к подносом с едой и сервированным столиком. Выхватив оттуда сосуд с маслом и расплескивая его по дороге, он снова оказывается рядом бомбой. 17…16… Малкольм выливает масло себе на руки. Гарри с тревогой смотрит на него.
-Поможет? - с сомнением говорит он.
Держи меня за руку, - говорит Малкольм, держа перед собой проволоку из-под шампанского в правой руке, блестящей от масла. Гарри вздергивает бровь, но без лишних вопросов хватает Малкольма за руку, крепко сжимая его ладонь.
Не за левую, за правую, - говорит Малкольм, крутя проволокой перед носом Гарри. Тот мог бы смутиться, но времени на это нет - он обхватывает скользкое запястье Малкольма одной рукой и держит его за предплечье другой. Они синхронно наклоняются к бомбе.
Проволока так и норовит выскользнуть из и без того содрогающихся пальцев Малкольма. Когда он все-же прикасается к проводу, проволокой в руку ударяет разряд, почти парализующий пальцы. Малкольм сжимает челюсти, чтобы не выронить проволоку, а Гарри крепко обхватывает его предплечье, впиваясь ногтями в кожу. Малкольм с трудом прикручивает её к проводу, сдерживая дрожь в пальцах и боль в руке.
Еще раз, - шепчет Гарри все больнее вцепляясь в руку Малкольма. Тот что-то шипит в ответ. 11…10… Малкольм загибает проволоку и прикасается вторым концом проволоки к тому же проводу. Нервные окончания не выдерживают напряжения и Малкольм перестает чувствовать свои пальцы, ощущая только окутывающую боль. Из последних сил он закручивает проволоку и одергивает руку, сдерживаемую Гарри.
Режь! - осипшим голосом говорит он Гарри. Гарри подносит подарочные ножницы к корню провода, подсоединенного к таймеру. На табло - 7 секунд.
А если ты плохо подсоединил? - зачем-то произносит Гарри и не давая Малкольму времени на ответ, режет провод.
Малкольм закрывает глаза, готовый быть объятым огнем и отправиться ад, но ничего не происходит. Табло таймера больше ничего не показывает. Малкольм слышит, как громко выдыхает Гарри. В ушах пульсирует кровь и Малкольм не находит ничего лучше как просто растянуться на полу и окончательно уделаться в торте.

Их забирает машина спустя 20 минут. Артур сообщает им, что задание успешно выполнено и помимо своих жизней молодые люди спасли и весьма ценный архитектурный комплекс. Малкольм слишком устал, чтобы как-то реагировать на подобные заявления - всю дорогу «домой» он смотрит в окно.

Малкольм еще никогда не был так рад своей убогой койке, а Арчи и вовсе был вне себя от радости, вылизывая побывавшего сегодня одной ногой в могиле хозяина с ног до головы. Вероятно, дело было в креме, смешавшемся будто с клетками ДНК Малкольма, но тот предпочел думать иначе.
Они остаются в комнате одни - Лоуренса в тот же вечер отправляют домой. Они молчат, прокручивая в голове минувшие события. Малкольм даже не обращает внимания на борьбу Гарри со слипшимися от крема волосами, где в ход пошли все две расчески. Малкольм избавляется от ненавистного костюма - после сегодняшнего вечера он точно его больше никогда не оденет. Рубашка тоже отправляется на пол. Малкольм собирается снять майку, когда ловит на себе взгляд Гарри. Лицо последнего ничего не выражает, он просто смотрит. Впрочем, сразу отводит взгляд.
-Что-то интересует? - спрашивает Малкольм сам не зная с какой целью и сразу ругает себя за бессмысленную болтовню.
Уж точно не стриптиз в твоем исполнении, - поджимает губы Гарри.
Малкольм пожимает плечами, стягивает майку, сгребает полотенце и мыло и снова чувствует спиной чужой взгляд.
Точно? - Малкольм косится на Гарри. Тот снова отводит взгляд, на этот раз уткнувшись в какой-то буклет на своей кровати.
Точно. Это не я сегодня просил «Держи меня за руку, Гарри», - иронично сообщает Харт, и Малкольм убедившись, что Гарри окончательно отошел от шока, отправляется избавляется от последствий предотвращенного террористического акта.

---

fic: no name

«Сэр гражданин Мерлин посмотрел на люстру и ни с того ни с сего начал:

-О вы, пропитанные духом западного материализма, низкого меркантилизма и утилитаризма, чьё спиритуальное убожество не способно подняться над мраком и хаосом мелких угрюмых забот…»

— Братья Стругацкие, "Понедельник начинается в субботу"

Пролог.


Пикает «сердечная машина», как её называет Эгзи, отсчитывая размеренный пульс агента Галахада. Сам Эгзи болтает ногами в кресле неподалеку от койки с Гарри и разглядывает то больного, то спину Мерлина, копающегося в планшете. Эгзи скучно, от стучит подошвой по ножке кресла в такт пульсоксиметру

Тук. Пип. Тук. Пип.

-Мерлин?

Тук.

-Да?
Пип.

-А как ты познакомился с Гарри?

Тук.

Пип.

Тук.

-На работе.

Пип.

-И вы подружились?

Тук. Пип. Тук. Пип. Эгзи от любопытства начинает колотить ногами по креслу, вглядываясь в синеву мерлиновского джемпера в поисках ответа. Тук-тук-тук-тук-тук.

Мерлин закатывает глаза и присаживается на край койки, где умиротворенно лежит бледный Гарри с непривычной щетиной и растрепанными волосами.

«Ты не против?»

Пип. Пип.

«Придется немного приукрасить.»

Мерлин вздыхает.

-Это было в 1980 году, мы попали на отбор в Кингсмэн.


Глава 1.


Заходит еще один, кажется, последний - высокий, с русой копной волос, темно-синем клубном костюме; такой же авантажный как и другие, но еще и с особо самодовольной улыбкой. Он жмет всем руки, миролюбиво улыбаясь, а затем направляется к Малькольму. Тот с досадой отмечает, что единственная незанятая кровать - рядом с ним, а это значит, что Малькольму теперь придется разговаривать с этим лучезарным молодым человеком по вечерам и выслушивать истории о том, какую дурную фасоль дают в столовой Оксфорда, как однажды он упал с отцовской лошади и как когда-то его пра-пра-пра-прадед служил короне и чуть ли не сам подтирал зад адмиралу Нельсону накануне Трафальгарской битвы.

Гарри Харт, - представляется молодой человек весьма приятным располагающим голосом, а у Малькольма возникает ощущение, что от него ждут аплодисментов по этому поводу.

Малькольм Линдт, - отвечает он и жмет руку.

Новый сосед раскладывает вещи, доставая из кожаной дорожной сумки многочисленное добро - Малькольм клянется, что не уместил бы в такую сумку и половины этого барахла. И зачем ему две расчески?

Заметив взгляд Малькольма, Гарри поворачивается к нему, вновь одаривая вежливой улыбкой.

-А Вы к нам, Малькольм, прямиком из армии Её Величества?

Малькольм рефлекторно проводит ладонью по бритой почти под ноль голове. Не похоже, чтобы новый сосед пытался его обидеть, но Малькольму - обидно и неловко.

-К «вам»? - пытаясь скрыть досаду, улыбается Малкольм. Впрочем, весьма недоброй улыбкой.

Гарри хмыкает, задерживая на Малкольме взгляд и возвращается к своему делу. Малкольм готов поклясться, что чувствует запах дорогого одеколона, презрения и надвигающейся войны.



***



-… поэтому собака - это важнейшая часть вашей программы, - подытоживает Артур Кинг, оглядывая шеренгу новобранцев строгим взглядом и вызывая безотчетное чувство благоговения у молодежи. Их переодели в одинаковые серые комбинезоны, но некоторые (Малкольм косится на Гарри) носят его будто это боевой мундир с орденами. Артур после театральной паузы продолжает:

- Выберите собаку, которая вам нравится, и которая будет вам верным другом. У вас есть 30 секунд.



Малкольм доволен. Пришлось поставить подножку рыжему пареньку (Терренс, кажется), который посягнул на его собаку, но зато теперь маленький щенок добермана с высунутым от любопытства языком сидит рядом с его ногой. Кажется, он тоже доволен доставшимся хозяином.

Малкольм переводит взгляд на Гарри и видит рядом с его ногой какую-то маленькую коричневую штуку, отдаленно напоминающую пушистую половую тряпку не первой свежести.

-Болонка, серьезно? - не выдерживает Малкольм, с трудом подавляя смех.

Это йоркширский терьер, - строго говорит Гарри с таким видом, будто Малкольм перепутал огурец и банан.

Это должно было звучать лучше?

Гарри отворачивается, вздернув подбородок, и не желает признавать своей тактической ошибки. Шерстяной комок у ноги мерзко тявкает фальцетом, а Малкольм рядом начинает давиться смехом.





Недели летят быстро. Арчи, так назвал собаку Малкольм, вымахал в два раза и Линд старается не задумываться, каких размеров Арчи будет через пару месяцев. Они бегают кросс, во время которого Малкольм поскальзывается и летит в кювет, а пробегающий мимо Гарри заявляет что-то про «успешное достижение социального дна» - Малкольм приходит на финиш первым, очень злым и грязным. Они пишут тесты по истории дипломатических отношений - Гарри не делает ни одной ошибки. Общая комната постепенно пустеет - их остается четыре человека, хотя для Малкольма человек все это время один. Мозолящая глаза улыбка, русые уложенные волосы и безгранично высокая самооценка Гарри Харта составляет первоклассную конкуренцию Малкольму в состязание по величине эго. Остальные остаются далеко позади, их существование не приносит никаких эмоций Малкольму. С Гарри от чего-то иначе - у Малкольма чешутся руки, его бесит в Гарри почти всё: его надменный взгляд, легкая небрежность, когда он «побеждает» - будто иных вариантов и не было.



***



Это предпоследнее задание. Артур говорит оно потребует собранности, интеллекта и решительности - Малкольм собран, эрудирован и решителен как никогда. «Ошибка может стоить кому-то жизни, - загадочно добавляет Артур накануне, - Не позвольте эмоциями лишить вас шанса на работу в Кингсмен и жизни при всех конечностях». Малкольм уверен - это задание он выполнит лучшим образом.

На следующее утро им сообщают, что необходимо подготовиться к выходу в свет - что-то внутри Малкольма обрывается. Ему не надо смотреть на Харта, чтобы знать, что тот слегка улыбается.

Малкольму неуютно в строгом черном костюме, он не чувствует себя уверенно или блистательно, подобно своим конкурентам. Пока Малкольм пытается смириться со своим внешним видом, Гарри уже больше пяти минут стоит в майке и трусах над разложенными на кровати галстуками разных оттенков синего и задумчиво стучит пальцем по губам.



Их втроем (помимо Гарри и Малкольма в команде остался только весьма толковый, но слабовольный паренек по имени Лоуренс) везут в какой-то особняк. Краем уха Малкольм случает информацию про прием высокопоставленных лиц и озвучиваемый список приглашенных. От вчерашней самоуверенности остается только вакуум где-то в районе желудка.

Без каких-либо комментариев их оставляют у входа в особняк, где их встречает дворецкий и любезно всем кивая провожает их в зал, где в самом разгаре светское мероприятие самого высокого уровня. Малкольму слепит глаза от блеска фужеров, драгоценностей, позолоты на мебели - можно сказать, что он дезориентирован. Гарри видит знакомую ему пожилую пару и беседует с ними, ловко перехватывая шампанское с проплывающего мимо подноса. Время тянется вечность. Малкольм находит себе пристанище рядом с выходом в галерею, рассматривая семейные портреты 19 века - заводить какие-то знакомства ему абсолютно не хочется.

Внезапно он слышит какой-то шум и публика затихает, обращая взор на мужчину лет 40 с бокалом шампанского - хозяина мероприятия.

-Господа, - говорит он, - и любезные дамы, - он отвешивает небольшой поклон, - Позвольте мне поблагодарить вас за то, что смогли присоединиться к празднованию моего скромного юбилея. Вы знаете, что я и в молодости не был авантюристом, а сейчас и вовсе зануда…

«Вздор!» - выкрикивает кто-то из гостей и в зале ненадолго звучит смех.

-… И всё же, - улыбаясь, продолжает именинник, - надеюсь никто не умрет сегодня от скуки.

В зал ввозят праздничный торт - белую кремовую махину, украшенную розами и перламутровыми бусинами. Малкольма, не евшего ничего весь вечер, отчего-то начинает подташнивать. Он оглядывается на Гарри - тот все так же улыбается, но внимательно наблюдает за происходящим. Именинник, обмениваясь бессмысленными фразами с гостями и широко улыбаясь, берет длинный кондитерский нож и режет торт. Малкольм уже теряет какой-либо интерес к происходящему, как вдруг замечает какую-то сутолоку вокруг именинника с тортом. Мужчина что-то энергично обсуждает с прислугой, которая разводит руками и качает головой. Малкольм отходит от опостылевшего портрета сэра Генри и огибая беседующие парочки приближается к центру событий. Гарри, заметивший это, вежливо откланивается и следует за ним.

На сладкое потянуло? - шепчет Гарри Малкольму, от чего по шее у того пробегает холодок. Малкольм делает жест рукой - «отвали» и прислушивается. «Марта, я повторяю: торт не режется… Это твоя задача узнать, почему в торте что-то….Будь добра!»

Служанка в расстроенных чувствах спешит из зала, а хозяин вечеринки вступает с кем-то в оживленную беседу. Слегка задевая Мерлина, Гарри подается вперед к торту и склоняется к нему, чуть ли не тыкаясь носом в гору сливок. Он стоит так около 30 секунд, а затем возвращается к удивленному Малкольму.

-Там что-то тикает, - шепчет Гарри на ухо Малкольму. Тот одаривает его весьма выразительным взглядом, - Там бомба, - напряженно объясняет Харт.

Малкольм смотрит на торт, а затем на Гарри.

Тебе шампанское в голову ударило? Что ты несешь? - шепчет Малкольм, но у Гарри такое бледное лицо, что шутить не хочется. Малкольм решительно подходит к торту и прислушивается. Чем дольше он стоит, тем четче он слышит тихое, но четкое щелканье, доносящееся из горы крема. Он быстро возвращается к Гарри, гипнотизирующему торт.

Нужно знать наверняка, - рационально заявляет Малкольм. Гарри кивает, все еще уставившись на торт. Они смотрят на него еще минуту. Ничего не происходит. Внезапно Гарри резко подходит к торту, будто на секунду мешкается, а затем решительным движением руки сносит торт с подноса.

Ты что творишь? - шипит Малкольм, подскакивая к Гарри.
Раздается грохот, кто-то охает и все обращают взгляд на Гарри. Малкольм приходит в себя и смотрит на пол - среди кондитерского хаоса валяется небольшой деревянный ящичек. Именинник, хотевший было, выразить недовольство также обращает внимание на посторонний предмет.

Что это за…?

Мистер Морган, - обращается к хозяину Гарри, - прошу прощения за торт, но кажется есть небольшая проблема.

Малкольм сверлит глазами ящик. Тот весьма отчетливо пикает.

Точнее большая проблема, - добавляет он.

Подоспевший к эпицентру событий Лоуренс молчит первую минуту, а затем довольно громко заявляет:

-Только не говори мне, что это гребенная…, - Малкольм зажимает ему рот рукой и шипит: - … бомба, идиот. Она самая, так что молчи.

Но оказывается поздно - десятки глаз обращены на трех молодых людей, именинника, почивший торт и загадочную коробку на полу. В зале воцаряется тишина.

Уважаемые гости, - вдруг громко заявляет Гарри, не обращая внимание на удивленное лицо мистера Моргана на фоне, - мы вынуждены попросить вас скорее покинуть дом на безопасное расстояние, - его голос слегка дрожит, но Гарри не на секунду не запинается.

Поднимается шум с требованием объяснений. Кто-то спешит поскорее уйти, кто-то выражает удивление, недовольство. Кто-то смеется.



Я выведу людей, - заявляет Лоуренс и Малкольм видит, что его щеки горят, а глаза блестят. Наверное, от страха.

Проследи, что бы вышли люди со всех этажей, - добавляет Малкольм, понимая, что от Лоуренса больше помощи не будет. Лоуренс кивает и начинает что-то кричать возбужденной толпе, увлекая её за собой.



Малкольм склоняется над ящиком, который слегка треснул при падении.

-Кретин, - бормочет Малкольм.

-Что? - опустившийся на колени рядом Гарри не может скрыть удивления, - это ты мне?

-Да, - рявкает Малкольм, - только кретину в голову может прийти идея скинуть потенциальную бомбу на пол!

Гарри собирается возразить, но вдруг коробка замолкает. Они переглядываются. Никакого пиканья, ни единого звука.

-Может?…

-Не знаю.

«До финального запуская осталось, - внезапно говорит коробка назидательно, выдерживая паузу, - две минуты»

Гарри хватает коробку и раскрывает её. Мерлин до последнего момента надеется, что там диктофон или еще какое-то хитрое приспособление для обмана, но нет. Там - весьма прозаичная бомба с просматриваемыми проводами и взрывчаткой.

-Самодельная бомба, - озвучивает вслух Малкольм.

-Настоящая? - взволновано бормочет Гарри.

Малкольм не знает наверняка, но проверить можно только одним способом.

-Мы можем еще уйти, - замечает Гарри.

Малкольм качает головой - масштаб взрыва неизвестен. На часах - 1:40…1:39…

Малкольм думает. Точнее, совершает жалки попытки - разум кричит, что нужно бежать, что он в жизни не обезвреживал бомбы, что есть шанс, что им повезет и взрыв может еще их не задеть.

-Можешь уйти, - сухо говорит Малкольм оборачиваясь на Гарри.

Тот молчит и не двигается. На его лице только невероятное напряжение.

1:29…1:28…

Взрывчатка наглухо прикреплена к аккумулятору, от него идет провод к таймеру, - наконец сообщает Гарри, - если отсоединить провод от аккумулятора…

Гарри подбирает с пола крупные ножницы для распаковки подарков, валяющихся неподалеку, готовый перерезать провод.

То скорее всего сработает автоматическая активация, - Малкольм не уверен, но не готов рисковать, - нужно деактивировать таймер.

Гарри кивает. Весь его шикарный костюм - в торте и засохшем креме, любовно уложенные волосы растрепанны. Малкольм сам чувствует на губах сладкий привкус, мешающий ему думать. Извилины мозга будто оборвались и плавают в желе, изредка соприкасаясь и рождая какие-то бессвязные мысли. Малкольма вдруг осеняет - он вскакивает с пола.

Нужно сделать замкнутую электрическую цепь для аккумулятора! Тогда не сработает автоматический запуск, но мы сможем отключить таймер!

Гарри требуется пара жизненноважных секунд для осмысления. 1:10…1:09…

Он смотрит снизу вверх на Малкольма и постепенно осознает сказанное Линдом. Он энергично кивает и обращается к бомбе.

-Нам нужно подключить еще один провод к проводу аккумулятора и соединить с ним же, чтоб ток шел по кругу, - иногда срываясь на хрип продолжает Малкольм, попутно хватая первый попавшийся нож со стола - провод необходимо оголить.

-Я сделаю это, - Гарри приходит в себя и протягивает руку за ножом. Слегка трясущиеся руки так и норовят подвести его, а Малкольм еле сдерживается, чтобы не начать подгонять Гарри - часы неумолимо отсчитывают остаток их жизней.

-Готово, - говорит Гарри отбрасывая нож, - Подключаем провод.

Они застывают, глядя друг на друга.

-Где взять проводник? … - Гарри тихо озвучивает то, что вопит у себя в голове Малкольм. Где-то в доме должна быть кладовка… Или может…

Незаконченные мысли заглушаются пиканьем бомбы 1:00…00:59…

Быть может, что-то надо сделать, но Малкольм просто смотрит на красные цифры, на удивление спокойно понимая, что они обозначают. 58…57…56…

-Я знаю! - вскрикивает Гарри, - Малкольм, скорее, найди мюзле!

Малкольм вскакивает, спотыкаясь бежит, но резко останавливается.

-Что?! - на его лице - ужас, потому что Гарри мог от напряжения поехать, а это не оставляет никакой надежды на спасение.

-Мюзле! - чуть ли не орет ему Гарри, а Малкольм готовится погибнуть вместе с полоумным парнем, который ему даже никогда не нравился.

Гарри в упор смотрит на Малкольм, стоящего среди разбросанных стульев и тарелок.

-Мюз-ле, - повторяет он уже спокойно, - проводка на бутылке с шампанским. Малкольм округляет глаза и срывается с места. Он хватает первую попавшуюся бутылку нераскрытого шампанского и срывает с него пробку, попутно чуть не выбивая себе глаз. Он на бегу раскручивает сплетенную проволоку и падает на колени рядом с Гарри. Малкольм выдыхает. На таймере - 25 секунд. Малкольм медленно подносит проволоку к оголенном проводу.

-Стой! - хрипло говорит Гарри, - Ток.

Малкольм понимает, о чем речь. Его ударит током и он дернет провод, рискуя вырвать все провода под корень. 21…20…

Нет. Малкольм умирать не собирается. Только не тогда, когда они уже почти справились. Он срывается с места, тремя широкими шагами пересекая зал по направлению к подносом с едой и сервированным столиком. Выхватив оттуда сосуд с маслом и расплескивая его по дороге, он снова оказывается рядом бомбой. 17…16… Малкольм выливает масло себе на руки. Гарри с тревогой смотрит на него.

-Поможет? - с сомнением говорит он.

Держи меня за руку, - говорит Малкольм, держа перед собой проволоку из-под шампанского в правой руке, блестящей от масла. Гарри вздергивает бровь, но без лишних вопросов хватает Малкольма за руку, крепко сжимая его ладонь.

Не за левую, за правую, - говорит Малкольм, крутя проволокой перед носом Гарри. Тот мог бы смутиться, но времени на это нет - он обхватывает скользкое запястье Малкольма одной рукой и держит его за предплечье другой. Они синхронно наклоняются к бомбе.

Проволока так и норовит выскользнуть из и без того содрогающихся пальцев Малкольма. Когда он все-же прикасается к проводу, проволокой в руку ударяет разряд, почти парализующий пальцы. Малкольм сжимает челюсти, чтобы не выронить проволоку, а Гарри крепко обхватывает его предплечье, впиваясь ногтями в кожу. Малкольм с трудом прикручивает её к проводу, сдерживая дрожь в пальцах и боль в руке.

Еще раз, - шепчет Гарри все больнее вцепляясь в руку Малкольма. Тот что-то шипит в ответ. 11…10… Малкольм загибает проволоку и прикасается вторым концом проволоки к тому же проводу. Нервные окончания не выдерживают напряжения и Малкольм перестает чувствовать свои пальцы, ощущая только окутывающую боль. Из последних сил он закручивает проволоку и одергивает руку, сдерживаемую Гарри.

Режь! - осипшим голосом говорит он Гарри. Гарри подносит подарочные ножницы к корню провода, подсоединенного к таймеру. На табло - 7 секунд.

А если ты плохо подсоединил? - зачем-то произносит Гарри и не давая Малкольму времени на ответ, режет провод.

Малкольм закрывает глаза, готовый быть объятым огнем и отправиться ад, но ничего не происходит. Табло таймера больше ничего не показывает. Малкольм слышит, как громко выдыхает Гарри. В ушах пульсирует кровь и Малкольм не находит ничего лучше как просто растянуться на полу и окончательно уделаться в торте.



Их забирает машина спустя 20 минут. Артур сообщает им, что задание успешно выполнено и помимо своих жизней молодые люди спасли и весьма ценный архитектурный комплекс. Малкольм слишком устал, чтобы как-то реагировать на подобные заявления - всю дорогу «домой» он смотрит в окно.



Малкольм еще никогда не был так рад своей убогой койке, а Арчи и вовсе был вне себя от радости, вылизывая побывавшего сегодня одной ногой в могиле хозяина с ног до головы. Вероятно, дело было в креме, смешавшемся будто с клетками ДНК Малкольма, но тот предпочел думать иначе.

Они остаются в комнате одни - Лоуренса в тот же вечер отправляют домой. Они молчат, прокручивая в голове минувшие события. Малкольм даже не обращает внимания на борьбу Гарри со слипшимися от крема волосами, где в ход пошли все две расчески. Малкольм избавляется от ненавистного костюма - после сегодняшнего вечера он точно его больше никогда не оденет. Рубашка тоже отправляется на пол. Малкольм собирается снять майку, когда ловит на себе взгляд Гарри. Лицо последнего ничего не выражает, он просто смотрит. Впрочем, сразу отводит взгляд.

-Что-то интересует? - спрашивает Малкольм сам не зная с какой целью и сразу ругает себя за бессмысленную болтовню.

Уж точно не стриптиз в твоем исполнении, - поджимает губы Гарри.

Малкольм пожимает плечами, стягивает майку, сгребает полотенце и мыло и снова чувствует спиной чужой взгляд.

Точно? - Малкольм косится на Гарри. Тот снова отводит взгляд, на этот раз уткнувшись в какой-то буклет на своей кровати.

Точно. Это не я сегодня просил «Держи меня за руку, Гарри», - иронично сообщает Харт, и Малкольм убедившись, что Гарри окончательно отошел от шока, отправляется избавляется от последствий предотвращенного террористического акта.

@темы: fic

---

fic: Манеры

Название: Манеры фиолетовый фюрер

Автор: фиолетовый фюрер

Фэндом: Kingsman: Секретная служба

Пейринг: Гарри Харт/ Мерлин

Рейтинг: PG

Жанры: Слэш (яой)

Размер: Драббл

Статус: закончен

Саммери: Гарри никогда не забывает о хороших манерах. Почти никогда.

«Манеры - лицо мужчины» - так любил говорить Гарри Харт.

В самом деле, как истинный джентельмен, Гарри помнил о правилах этикета в любой ситуации: будь то прием в Букингемском дворце, где кланяться Её Величеству подобало под определенным углом, или же поход в соседнюю булочную, где для покупки свежего круассана нужно было выслушать квартальный отчет продавщицы Стейси о деятельности её кота. Террористы, сосед по улице, министр или даже мистер Пикуль - никто не мог уличить Гарри в нарушении его девиза.

Впрочем, один человек все же был - Мерлин, пользовавший всегда особым доверием Галахада. В момент особо страстный Мерлин мог даже услышать от Гарри весьма настойчивое «Мерлин, ради всего святого, трахни меня уже, пожалуйста!». «Манеры - лицо мужчины?» - усмехался Мерлин. Впрочем, он не считал это нарушением - во-первых, лица Гарри он не видел, а во-вторых, тот всегда говорил «пожалуйста».

@темы: fic

---

И еще. В моей голове созрели и поселились, как в "Начале", две мысли. От чего-то они меня беспокоят и не отпускают. Есть серьезные предпосылки сделать их своим кредо.

1. Единственное, что важно - не быть засранцем.

Людям всего мира нужно уделять меньше времени своему внешнему виду, переживаниям о социальном статусе и актуальности, и больше беспокоится о том, не ведет ли он себя как говно по отношению к людям вокруг. Всё очень просто. И очень важно.

2. Твли друзья и родственники ничего тебе не должны. Они не должны тебе нравится, не должны быть для тебя ориентирами. Друзей и родственников не выбирают. Ты любишь их по определению, хоть ты можешь их не понимать. Это-то что-то из совершенно другой оперы. То, что делает нас людьми.

---

"Взрослая" жизнь за последние пару месяцев вдарила мне по морде со всей силы. На меня оформили квартиру, наконец. Папа дал денег на машину, и мы её купили, оформив, опять-таки, на меня. Я пошла работать по ТК в крупную фармацевтическую компанию. Я переступила через себя, научившись беседовать по телефону и надо мной перестал прикалываться муж.

Взрослая жизнь дала мне что-то важное. Это то, что называется скорлупой. Я рада, что наконец могу закрыться от всего, не реагировпть. Кто бы знал, что для того, чтобы перестать быть оголенным нервом достаточно просто пойти на работу в офис. Да будет благославенен средний класс! Ура работникам сферы обслуживания! Спасибо тебе, милый договор о работе, что стал для меня главным седативом!

Кажется, меня не способен вывести из себя даже Артем, повышая голос или ведя себя неприлично, или отец, обозвав как-нибудь без причины и уличив во лжи. Во мне не стало меньше любви к ним. Просто теперь я под защитой от перепадов электричества в своем эмоциональном фоне.

Я не стала от этого счастливее.

Я не стала от этого несчастнее.

---

Была на дне рождения у старшего брата. Все его друзья старше меня на 10-15 лет, и, несмотря на то, что мне сейчас 21, для меня они всегда будут "взрослыми". Но теперь я их более-менее понимаю и все же даже люблю.

Иметь старшего брата - величайшая радость для девочки. Потому что именно брат - её защитник. И так оно и есть. Обожаю его и всю нашу семью.

---

Я, как человек практически оторванный от окружающей меня реальности, проснувшись в час дня, вышла на улицу в шортах и кофте, не проинформированная об утреннем снегопаде.

В любом случае, сегодня был великолепный день. Меня на улице обняла незнакомая девочка лет 4-5. Обняла и улыбнулась. Думаю, тут дело не только в моем природном обаянии, но и в ярко-голубых шортах, вызывающих у всех детей неподельный восторг. Эти шорты как бы говорят, что их обладатель не далеко ушел по развитию от тех самых детей.

Мораль: у меня взаимная любовь со всеми детьми на планете, а также с голубыми шортами.

@темы: разочарование дня

---

Все-таки глупая я дама. Нет, чтобы курсовую активно писать - сижу, полистываю тумблер, изучаю феноменально некрасивые лица любимых мною ведущих и актеров. Написала полстраницы - сохранила картинку.
Повешу здесь двух умных людей - пусть напоминают всем, что необходимо находить время для занятий.

Фрай и Мэй да прибудут со мной.

@темы: top gear, pics, разочарование дня, james may, stephen fry